Это удивительный диск. Две стороны, и всего две композиции по 17 минут каждая. Печальные завывания мелотрона и синтезаторов, медитативный бит, накатывающий словно прилив... сейчас невозможно себе представить каким образом такого рода музыка вообще может попасть в хит-парад, а уж тем более достичь 10-го места!
Между тем, в 75-м году именно этот диск стал одним из самых успешных в дискографии немецкой группы Tangerine Dream и занял десятое место в британском чарте, более того — провел в нем 14 недель, не опускаясь ниже 12-го. Он целиком оправдал свое название и стал рубиконом в развитии электронной музыки. Можно сказать, что именно после него синтезаторы стали по-настоящему мейнстримом и вошли в обиход почти каждого музыканта. А ведь начинал лидер группы, немец Эдгар Фрезе, с гитарой в руках. И более того, играл «под Хендрикса», однако музыканту было суждено вписать свое имя в историю электронной музыки. Именно в его группе начинал Клаус Шульце. Именно Фрезе одним из первых взялся за использование «петель» из магнитной ленты, а потом поставил на вооружение секвенсор. К началу семидесятых сложился классический состав Tangerine Dream — три клавишника Эдгар Фрезе, Кристофер Франке и Питер Бауманн. К 75-му году их стиль окончательно оформился, и «Rubycon» стал его стопроцентным воплощением. Теперь этот диск считают одним из первых в жанре New Age (самим музыкантам этот термин категорически не нравится) или одним из 25 главных альбомов всех времен в стиле ambient. Новое издание на виниле внешне в точности повторяет релиз 75-го года. Это раскрывающийся конверт, внутри которого на правой стороне можно разглядеть маленькую фотографию сына Эдгара Фрезе Джерома (самое забавное, что теперь он сам стал полноправным участником группы и играет в ней вместе с отцом). Диск выпущен на тяжелом виниле и отпечатан в Англии. Фонограмма прошла цифровой ремастеринг в 95-м году, вышедший тогда CD у поклонников группы считается лучшим по звуку изданием альбома, звукорежиссерам удалось вытащить на свет все нюансы тембровой палитры старых синтезаторов. Самое интересное здесь — это следить как раз за «прото-сэмплами», включенными в фонограмму звуками, такими, например, как запись шума автомобилей, превращенного в звук прибоя. Или наоборот? Есть над чем подумать. Винил при этом создает неповторимое ощущение правды в передаче такой музыки. Она появилась в эпоху винила, и именно на виниле ее и нужно слушать.