Компания A&T Trade по праву считается крупнейшим российским дистрибьютором Hi-Fi и High-End-техники. В ее портфеле сегодня множество известных брендов, в том числе такие именитые, как Bowers & Wilkins, Onkyo, Meridian, TEAC, DALI, Mark Levinson, Genelec, Lexicon и другие. Юрий Веренов, президент Hi-Fi-подразделения A&T Trade, работает в компании со времени ее основания. Он не только успешный бизнесмен, приведший фирму к лидирующему положению на рынке, но и аудиофил с многолетним стажем и солидным опытом. Тем интереснее было расспросить его о том, как начинался Hi-Fi в России и текущих проблемах этого рынка.
— Юрий Валентинович, когда вы впервые увлеклись Hi-Fi и как пришли в этот бизнес?
— На самом деле со звуком я связан еще с доперестроечной эпохи. По сути, все началось с любви к музыке. Я записывал музыку на бобины, кассеты, затем продавал эти записи — вот вам и бизнес. Как и многие в те времена. Если говорить о большом бизнесе, то все началось в 1994 году. Именно тогда мы открыли Hi-Fi-подразделение внутри холдинга A&T Trade. В нем уже существовал музыкальный департамент — профессиональная аппаратура и инструменты.
— Подразделение Hi-Fi открылось сразу как дистрибьютор или ему предшествовал розничный магазин?
— Сразу как дистрибьютор. Я встретился с Алексеем Курочкиным, президентом компании A&T Trade, и он меня спросил: «Может, сделать розничную сеть?» — на что я ответил: «Нет, это должна быть только дистрибьюция». И он со мной полностью согласился. С тех пор все так и продолжается. Мы начали брать бренд за брендом, строить дилерскую сеть. И при этом мы неизменно ощущали себя проводниками между брендом и конечным покупателем.
— По вашим ощущениям, каким в начале 90-х был Hi-Fi-рынок в нашей стране?
— Абсолютно диким. Те, кто хотел иметь хороший звук, чаще всего являлись и покупателями, и продавцами. Понятия дистрибьюции не существовало вообще. Есть старый анекдот, хорошо иллюстрирующий эпоху: «Я занимаюсь бизнесом. Беру в этом магазине газировку за рубль и отдаю в те палатки за два. Вот на этот процент и живу!»
Все делали быстрые деньги и не структурировали бизнес-процессы. Продавали, в основном, массовые бренды. Причем их покупали у различных перекупщиков в Сингапуре, Гонконге, Дубаи. Если помните, были такие большие прайс-листы, распечатанные на матричных принтерах. И там среди вертолетов, самолетов и заводов в списках значились видеомагнитофоны, телевизоры, бумбоксы.
Начиная с 1993 года рынок постепенно становился все цивилизованнее. Появились первые компании, заключавшие договоры с производителями. Первопроходцы перехватывали партии массовых брендов, продавали их на Горбушке и в палатках. В те времена все, что угодно, продавалось в палатках.
Чуть позже открылись магазинчики, фактически превратившиеся в большие склады, заставленные от пола до потолка колонками, усилителями и прочей техникой. На фоне большинства, постоянно «срывавшегося» на куплю-продажу, надо было искать свой путь.
— Насколько в те годы сложно было договариваться с зарубежными партнерами, как они относились к нашей стране?
— Большинство из них не могло себе представить, что у нас вообще есть рынок. Мы приезжали к ним и говорили: «Вот мы из России, мы дистрибьюторы, у нас в стране складывается рынок Hi-Fi-техники». Они смотрели на нас и не понимали, о чем мы говорим. И вопросы задавали неадекватные типа: «А платить вы будете?» Нам приходилось им доказывать свои намерения, и тогда они соглашались «разок попробовать». Поняв, что мы надежный партнер, открывали кредитную линию и начинался нормальный бизнес.
Стоит отметить, в A&T Trade ситуация развивалась несколько иначе. Мы практически с самого начала решили действовать профессионально. В США живет наш вице-президент Александр Ситковецкий [советский рок-музыкант, гитарист и вокалист, основатель групп «Високосное лето» и «Автограф», с начала 90-х живет и работает в США. — Прим. ред.] Он уже тогда понимал, что это за бизнес, и говорил с ними на одном языке. Я имею в виду не столько блестящее владение английским языком, сколько понимание бизнес-этики, переговорного процесса и всего, что с этим связано. Он прекрасный переговорщик и замечательный бизнесмен.
— Сегодня отношение к России уже другое?
— Даже сравнивать нельзя. Мало того, что рынок теперь абсолютно цивилизованный, в некоторых сегментах он даже передовой. Например, что касается инсталляций типа «умный дом», тут наши дилеры, если не на уровне американских, то предельно близки к ним. Как факт, сегодня уже сильнее многих европейских инсталляторов.
— Раз речь зашла об инсталляциях, когда это направление появилось у A&T Trade?
— Как только в России появились видеокассеты с фильмами, где звуковая дорожка записана в Dolby Pro Logic, и когда научились голос переводчика записывать так, чтобы он оказывался в центральном канале, а исходный саундтрек оставался многоканальным. Именно тогда возникла необходимость инсталлировать многоканальные системы дома у покупателя. До этого дилеры сидели у себя в магазинах в окружении развалов аппаратуры и экспериментировали: пробовали разные проигрыватели, усилители и акустику в разных системах.
— Наверное, и сейчас большая часть инсталляционного бизнеса — это домашние кинотеатры?
— В 90% случаев, если ставят серьезную систему управления домом, то там есть домашний кинотеатр. Но до сих пор объемы продаж домашних театров выше, чем инсталляции мультирумных систем, систем управления светом и климатом. Но с каждым годом это соотношение выравнивается.
— Как развивались категории стерео и домашних кинотеатров в течение последних 15 лет?
— Сначала было стерео. Потом появились видеомагнитофоны, лазерные диски, затем DVD-проигрыватели. Многие покупатели принимали за домашний кинотеатр DVD-плеер и телевизор с максимально большим экраном. Приходилось объяснять, что этого недостаточно. И для того, чтобы получить тот же эффект, что и в кинотеатре, нужны еще как минимум ресивер, пять колонок и сабвуфер. Уже в 1998-м продажи стерео и домашних театров сравнялись по объемам продаж. И дальше ДК стал превалировать. Пик кинотеатров, как мне кажется, пришелся на 2004–2006 годы, тогда они занимали 96–97% всего рынка. Причина в том, что в те годы бурно развивался рынок плоскопанельных ТВ, люди обновляли свои телевизоры, а ведь к плоскому экрану хочется и акустику новую.
— Однако в последнее время часто говорят о возвращении стерео...
— Мы тоже отмечаем такую тенденцию. Вместо пяти или семи каналов в каждом жилом помещении сейчас, как правило, делают всего один зал с домашним кинотеатром, а в остальных комнатах довольствуются стерео. Но все равно, в 95% случаев телевизор стоит там же. Очень редко люди покупают только стереосистему, чтобы наслаждаться музыкой. Жизнь стала быстрее, у людей нет времени расслабиться, сесть, послушать. Вот музыка и стала фоном. Конечно, остались энтузиасты, но... факт остается фактом.
— То, что музыка стала фоном, как-либо повлияло на предпочтения покупателей в выборе акустики? Ведь в таком случае можно довольствоваться малым, а не искать качественные колонки.
— Все зависит от желания. Если человек хочет жить в окружении качественных продуктов, он это желание тем или иным способом реализует. Конечно, есть немало людей, кому все равно, какой телевизор или колонки, лишь бы показывало да звучало. Они говорят: «Мне бы главное, чтобы вот USB был, чтоб туда флешку воткнуть с кучей песен и чтобы это все за минимальные деньги». Фактически им важно получить количество информации, а не ее качество. Это массовый рынок.
— Можно ли утверждать, что MP3 вредит Hi-Fi-рынку или, наоборот, сжатые форматы привлекают новых любителей музыки?
— Не вижу никакой взаимосвязи. Просто есть качественное и некачественное. Например, на мой взгляд, устройства от Apple — качественные. Посмотрите, сколько производителей делает док-станции и акустику для iPod. Среди них есть компании High-End-уровня, они ставят высококачественные ЦАПы и добиваются вполне приличного звучания. В автомобиле я уже давно использую iPod. Моя музыкальная библиотека вся закодирована в Apple Losseless. Другими словами, это не вопрос технологии, а вопрос качества исполнения.
— Российский Hi-Fi-рынок насчитывает, по сути, около 20 лет, тогда как за рубежом у него как минимум полувековая история. Может быть, в нашей стране только зарождается интерес к Hi-Fi, потому что мы были лишены всего этого в доперестроечную эпоху?
— Думаю, так оно и есть. Хотя тенденции у нас в стране четко определяются тенденциями там. В начале 90-х это отставание составляло 10 лет, сейчас оно сокращается. Аудио на западе началось в 50-е. Но в СССР тоже выпускали радиолы высокого класса, стоит только вспомнить «Фестиваль» или радиолы «Эстония», только купить их могли немногие.
Мы шли вдогонку за их прогрессом. Но у нас была плановая экономика, а там — свободная. Более того, главный драйвер прогресса — это доступность пластинок, музыки, которую можно было слушать. У нас была только одна фирма грамзаписи «Мелодия», лишь изредка выпускающая по лицензии популярных исполнителей из других стран. А на западе в 60–70-х годах прогремела мощнейшая музыкальная революция, и она двигала Hi-Fi-рынок. Повторю, рынок контента двигает рынок оборудования. Возьмем день сегодняшний: сначала мейджоры снимают фильмы в 3D, их показывают в кинотеатрах, люди начинают кричать «Ура!», и тогда производители понимают — пришла пора делать все это для дома в массовом сегменте.
Так же и там, в 60–70-е в огромных количествах появлялись производители усилителей, виниловых вертушек. Зарождался High End, когда для разработчика главным было не просто «крутануть» винил, а сделать это так, чтобы люди услышали, что на этой пластинке записано на самом деле. А если в свободной продаже нет нужной вам музыки, что ставить на этот проигрыватель? Хотя и в те времена в СССР были люди, которые все же добывали западные пластинки и аппаратуру, и вот тогда они могли получить настоящий Hi-Fi.
— То есть Hi-Fi в СССР все же был?
— Конечно! Существовали комиссионные магазины. В Москве на Октябрьской — мой любимый, а еще один — самый крупный — на Садово-Кудринской. Некоторые дипломаты, артисты и иностранные студенты жили на это. Они привозили одежду, технику и пластинки. Пластинки расходились по знакомым, а технику сдавали в комиссионку. Стоила она абсолютно невероятных денег! За такую сумму легко было прикупить пару трехкомнатных кооперативных квартир.
— Но получается, в массах Hi-Fi не было?
— Hi-Fi, пожалуй, нет. Но стояли обычные системы. Вспомните: раньше в каждом доме обязательно было окно, куда выставляли колонки и озвучивали весь двор. Хит-парады существовали не в рамках каких-то радиостанций или телеканалов, а вот здесь, прямо во дворе. Новый хит включали, перематывали и включали снова. Серьезный наш пробел — культура прослушивания. Тут мы сильно отличаемся от западных меломанов. У нас были единицы аудиофилов, у них — тысячи. Там были журналы со статьями, как слушать и что слушать.
Когда в Россию привезли все эти коробки, люди просто не ведали, что с ними делать. Продавцы в магазинах надували щеки — они такие крутые, у них все это есть. Но и они ничего не понимали в технике. Пытались применить знания, полученные из журнала «Радио». Существовали даже легенды, что, мол, есть некий Левша, который делает специальные такие штучки, меняет два транзистора, вставляет секретную коробочку, и вдруг появляются высокие и бас.
— Сегодня эта ситуация изменилась, можно ли сказать, что в России появилась культура прослушивания?
— Мы прошли 20-летний путь, но это еще не 60 лет. С одной стороны, мы ближе к этой культуре, как никогда раньше, а с другой — время уже упущено, у большинства людей нет желания слушать музыку. Ведь хорошей музыки сегодня записывается несравнимо меньше, чем раньше. И музыка перестала быть смыслом существования. Люди начинают прислушиваться только тогда, когда сильно увлечены, когда ищут себе какое-то занятие, кроме зарабатывания денег. Сегодня таких немного.
— Ваше личное мнение, что лучше: аналог, винил или цифра?
— Для меня не существует такого вопроса. Звук сам по себе является аналоговым. Когда мы говорим, поём или играем на музыкальных инструментах, мы делаем это аналоговым способом. Цифра появляется в тот момент, когда звук при помощи АЦП (аналого-цифрового преобразователя) разделяется на дискретные импульсы. Качество оцифровки, конечно, зависит от частоты импульсов, глубины квантования динамического диапазона и массы других параметров. Но фактически мы ломаем аналоговый сигнал, а потом его восстанавливаем. Без потерь этого сделать никак нельзя!
Представьте, вы разбили вазу, и даже если вы отдадите ее суперопытному мастеру с ювелирными навыками, и он ее соберет, отреставрирует, все равно пылинки этой вазы останутся лежать на полу. Невозможно квантовать сигнал с бесконечной частотой, всегда есть предел. А у аналога его нет по определению. Так что, безусловно, винил лучше.
Опять же, смотря как относиться к музыке. Если как к информации, то винил не нужен. Но если хочется услышать стопроцентный голос, гитару или барабаны, ищите запись, сделанную в аналоге и сразу переведенную в винил. А если нужен функционал — винил ни к чему. У него нет быстрого поиска. Моя коллекция в цифре насчитывает больше 10 тыс. композиций, на виниле она бы заняла большую комнату. И попробуй в этой комнате отыщи любимую песню. Пластинок должно быть мало, только самая любимая и интересная тебе музыка.
— Вы слушаете дома винил?
— Да, если есть время. Увы, дома я провожу мало времени, а в ванной винил не послушаешь. Но если удается, беру книжку, сажусь, включаю пластинку. Или сыну показываю. Он, что меня радует, интересуется той музыкой, которой увлекался его отец в молодости.
— На конференции «Университет звука — 2011» в частной беседе вы упомянули, что A&T Trade торгует только теми брендами, которые предлагают инновации в своих продуктах. В вашем портфеле действительно много производителей-новаторов. С другой стороны, бытует мнение, что за последние 50 лет в Hi-Fi-технике и акустике ничего нового не придумали. Вы лично видите прогресс в Hi-Fi?
— Hi-Fi сегодня — это огромный рынок. На нем, как и на любом другом рынке, есть лидеры, середнячки и аутсайдеры. Мы работаем только с лидерами. Потому что мы не хотим обманывать покупателя. Видите ли, продавец всегда субъективен. У него может вообще не быть вкуса или он есть, но очень специфический. А ведь звук — это вопрос вкуса.
Представим компанию, что производит акустику, инженер которой говорит: «Я беру хорошие динамики, устанавливаю их в хороший корпус и слушаю. Потом меняю динамики, правлю форму корпуса и опять слушаю. Меняю провода, клеммы и снова слушаю. И наконец, получаются прекрасные колонки, которые готов слушать сам». Это все здорово, но это только его уши. Не мои. Если его продукт и производство не основаны на исследованиях, не несут в себе инноваций, этот продукт практически бесполезен. Такая техника рассчитана на людей с точно таким же вкусом и точно такими же ушами, как у этого парня. Пусть даже он хороший парень. Но у него нет настоящего R&D (отдела исследований и разработок). Такой отдел требует огромных затрат! На то же материаловедение.
Например, компания Bowers & Wilkins — это кевлар, Rohacell и алмаз. В первом случае инженеры придумали, как использовать тканый кевлар со специфическим наполнителем для диффузоров динамиков. А Rohacell — это вообще аэрокосмический материал, впервые использованный в басовых драйверах. Понятное дело, разработка стоила серьезных денег и много времени инженеров.
Кстати, в Bowers & Wilkins исследовательский центр «оторван» от производства. Он находится в Стейнинге (Великобритания), там работают люди, которые не подчиняются ни заводу, ни его технологам, ни коммерческому отделу, ни маркетингу — таково было завещание Джона Бауэрса, основателя компании. Разработчики заняты фундаментальными исследованиями, которые потом претворяют в жизнь. Вот и получаются оригинальные драйверы, алмазные твитеры, необычные корпуса. Все это результат серьезных усилий и долгой скрупулезной работы.
Другой пример: компанию Meridian возглавляет Боб Стюарт — известный специалист в области психоакустики, и их активные акустические системы со встроенными DSP процессорами и усилителями демонстрируют потрясающее звучание в ограниченных объемах корпусов. Или возьмите инженеров из американской Sonos — разработанная ими беспроводная технология передачи аудио позволяет послать в 32 комнаты большого дома одновременно 32 разных мелодии — с сетевого накопителя на жестком диске или из интернета.
— Но все же вы сами можете сказать, что за последние 15 лет акустика изменилась?
— Она не просто изменилась, она революционно изменилась. Взять предыдущую серию топовой акустики Bowers & Wilkins 800 Diamond и новую. Кардинальные улучшения. А тогда нам казалось, что это уже само совершенство. И вдруг бамц! Как будто уши открылись! И так все время. Потому что предела совершенству нет. Достичь его невозможно, но максимально приблизиться никто не запретит. Правда, каждый шаг требует все больше и больше усилий и все больших и больших вложений. Такова цена прогресса. Без технологических прорывов выжить нельзя. Рынок умрет. Че Гевара говорил: «Революция, как велосипед, если не движется, то падает».
— Как вы думаете, медиаплееры заменят CD-проигрыватели?
— CD-проигрыватели — это техника для коллекционеров. Скоро там окажутся и Blu-ray-плееры. Года через три-четыре. А весь контент будет в онлайне. По крайней мере большая часть. Я и сегодня пользуюсь такими онлайн-сервисами, как Rhapsody: нужно лишь набрать в поиске название песни или исполнителя — и через секунду слушай сколько угодно.
Но вообще, в бизнесе мы придерживаемся теории «зеленой линии». С правой стороны от линии вся обрабатывающая, усилительная и озвучивающая часть, а с левой — источники. Наша — правая сторона. Это тот бизнес, которым мы занимаемся. Наша задача воспроизвести сигнал с максимально высоким качеством, будь то музыка, кинозвук, изображение... Главное, мы должны его выдать с не меньшим качеством, чем то, которое поступило к нам.
— Вы аудиофил со стажем, какой совет вы бы дали тем, кто только начинает свой путь, как подобрать аппаратуру для себя?
— Это как спортсмену подобрать себе хороший инвентарь, как лыжнику купить правильные лыжи... Нужно много знать, иметь опыт. Но прежде всего, смотрите на производителя. Ни в коем случае, я бы не советовал покупать аппаратуру компаний, которые не занимаются инновациями, это значит, что они не понимают, что делают. Просто засовывают динамики в деревянные коробки на мебельной фабрике. Сегодня доступна вся информация, есть журналы, интернет. Нужно посмотреть, кто инноватор, у кого есть полноценный R&D.
Почитайте отзывы в западных блогах. Они, кстати, качественнее, чем у нас, и мы уже говорили, почему. «Будем рассуждать о вкусе устриц, никогда не попробовав их», — говорил Жванецкий. У наших людей есть такая привычка — слушал мало что, а оценить готов. Каждый продавец, да куда там, каждый прохожий вам выскажет мнение по любому поводу. А уж о звуке так и точно! И, конечно, надо покупать у специалистов — людей, которые абсолютно точно знают на физическом уровне, какими должны быть идеальные твитер, среднечастотный и басовый динамики и кроссовер акустической системы. И какой формы, объема и из какого материала должны быть сделаны корпуса.
Лучше всего позвонить дистрибьютору, он, в сравнении с дилером, менее заинтересован продать определенный товар, потому что в каталоге у него много брендов. Попросите консультанта к телефону и расспросите. А потом идите в магазин, где могут все это включить и продемонстрировать.
И помните, дело не в деньгах, дело в подходе. Можно и за 30 тысяч рублей приобрести великолепно звучащую акустику, ломовую! Достойно звучащие колонки можно найти и за 10 тысяч, и за 100, — многое зависит от уровня ваших требований к громкости и размеров комнаты. В тоже время легко можно ошибиться, многие магазины завалены «ящиками» с динамиками за 30 тысяч, которые вообще не звучат.