Большой интерес к трехдисковой антологии Arte Nova со всеми сонатами и рядом других сочинений Сергея Прокофьева (1891–1953) появился после нашей с Петром беседы (см. материал в номере за декабрь 2009), в ходе которой пианист рассказывал и об этой работе.
Сонаты — энциклопедия фортепианного стиля великого композитора, который к тому же был превосходным пианистом. Исполнение отдельных сонат требует от исполнителя значительных художественных и пианистических ресурсов. Претворение же всего грандиозного цикла из девяти сонат — задача исключительной сложности. Проводя параллель с оркестровым репертуаром, можно сказать, что она сопоставима с записью всех симфоний Бетховена, Чайковского или Малера. Прокофьев сочинял сонаты всю жизнь, произведения включают огромный диапазон образов, отражают сложные коллизии времени, ярчайший лирический дар их создателя. Последние две — Восьмая и Девятая — имеют посвящения Э. Гилельсу и С. Рихтеру (оба наших великих пианиста были выдающимися интерпретаторами музыки Прокофьева). Первое, на что обращаешь внимание, слушая Дмитриева, — это особый — «свой» звук. Звучание инструмента наполненное, благородное, разнообразное, скульптурное, в нем отсутствует жесткое ударное форте («стальная кисть»), даже тогда, когда ждешь такого звука, например, в токкатных эпизодах. Форте Дмитриева объемное, «рахманиновское». Тотальный контроль над музыкальной тканью, подчас очень плотной и технически сложной, соединяется с непосредственностью переживания, искренностью — всегда в оправе безупречного вкуса, чуждого всякой манерности. Многое сыгранное Дмитриевым вызывает глубокий душевный отклик и желание переслушивать записи, воспринимается как значительное художественное явление.
Текст: Артём Аватинян