В его фамилии недаром слышатся командирские нотки. Инженер и музыкант, отец-основатель легендарного аудиобренда, Бурместер всегда знает, что делает.

— На российском High-End-рынке представлены десятки производителей. Чем продукция вашей фирмы отличается от конкурентов?

— На мой взгляд, конкуренция — это хорошо. Она подстегивает, не дает почивать на лаврах — тем, у кого они есть (смеется). Мы добились признания у потребителя, завоевали место на рынке и не хотим его терять. А наше положение — особенное. Попробую доказать это, как теорему, от противного. У нас есть конкуренты, выпускающие отличную акустику, — Wilson, Bowers&Wilkins, производители прекрасных усилителей (Krell, Conrad–Johnson) или, к примеру, цифроаналоговых преобразователей (Wadia). Это специализированные фирмы. Мы же работаем во всех этих сферах, и на редкость успешно. Ассортимент нашей продукции позволяет создать законченную систему высококачественного звуковоспроизведения из продуктов одного производителя, включая даже FM тюнер и кондиционер питания. Она будет управляться одним пультом ДУ. Это может быть как стерео-, так и многоканальная система, будь то 5.1 или 7.1 (мы производим процессоры окружающего звучания и многоканальные усилители мощности).

— Не будем забывать и об автомобильной High-End технике...

— Совершенно верно. Десять лет назад мы начали сотрудничество с фирмой Bugatti — оборудовали нашим звуком ее автомобиль, а пять лет назад завязали тесные контакты с Porsche (Panamera). В прошлом году этот автомобиль пошел в серийное производство, а в нынешнем году появился и Cayenne, оборудованный нашей аудиосистемой. Наконец, мы занимаемся инсталляциями на яхтах, превышающих по длине 100 м, где множество кают и залов, которые необходимо озвучить. Короче говоря, мы выпускаем практически любую AV-технику, и даже кабели, что делает нашу фирму в некотором роде уникальной.

— Следует ли из этого, что вопросам согласованности компонентов на вашей фирме уделяется особое внимание?

— Не секрет, что комплекты от одного производителя аудиофилы создают, исходя именно из этой предпосылки. Разумеется, изделия должны идеально подходить друг другу. Однако мы смотрим на вопрос шире, выпуская технику, которая способна успешно работать и с компонентами других производителей. Наши усилители не пользовались бы успехом во всем мире, если бы не могли раскачать любые АС. Наконец, мы сами явились родоначальниками некоторых HighEnd-начинаний. В частности, первыми применили балансное соединение в бытовой аппаратуре.

— Следовательно, вы уделяете одинаковое внимание вопросам совместимости как с «родной», так и с «чужой» техникой?

— Несомненно. У нас четыре модельных ряда, в каждом есть свой CD-проигрыватель, колонки, усилитель, и потребителю предоставляется полная свобода комплектовать систему из аппаратуры разных линеек. Никаких проблем с согласованностью не возникнет.

— А пульт?

— Работает с любыми моделями. Наконец, в нашем ассортименте есть аппаратурные стойки. Они имеют несколько стандартных типоразмеров, но потребитель может заказать и нестандартную стойку — равно как и цвет, и фактуру отделки тумбы или громкоговорителей. Один из российских клиентов устанавливал нашу систему на кухню-бар. Он предоставил нам образцы отделки мебели, и мы по ним подобрали облицовку АС и тумбы. Для состоятельных клиентов такие «мелочи» имеют первостепенное значение.

— Итак, ваша фирма производит четыре линейки аппаратуры — Rondo, Classic, Top, Reference. При этом утверждаете, что стремитесь достичь максимально качественного звучания для каждого аппарата. Как же получается, что линейка Rondo является начальной, а Reference — топовой. Неужели разница только в цене?

— Проведу аналогию с автомобилями. Rondo имеет четырехцилиндровый, Classique — шести-, Top — восьми-, а Reference — 12-цилиндровый двигатель. Все очень просто, и никакой алхимии здесь нет. Взгляните на комплектацию. В линейке Rondo только интегральные усилители, в Reference — моноблоки, да и мощность их (обратите внимание на размеры корпусов) значительно выше. В общем, мы действительно стремимся к максимуму качества в пределах определенного конструктивного решения. А эти решения в разных линейках разные. Оттого и разница в цене. Известно, что зависимость качества звучания от затрат нелинейная. Чем оно выше, тем дороже дается приращение. Отсюда и примерно двукратное удорожание компонентов при переходе от линейки к линейке.

— Вернемся к автомобильной аппаратуре. Какие проблемы ставит перед разработчиками салон автомобиля и насколько трудно их преодолеть?

— Сплошные ограничения и никакой свободы для маневра (смеется). Во-первых, в машине мал объем зоны прослушивания, а зона эффективного стереоэффекта должна быть по отношению к нему максимальна. Во-вторых, сиденья служат препятствиями. В третьих, посадочные места для громкоговорителей очень маленькие, напряжение питания низкое, равно как и токи, т.е. на мощность накладываются жесточайшие ограничения. О помехах я уже и не говорю. Зато выйти с честью из такого испытания — что может быть почетнее? Здесь я должен сказать, что нам очень повезло. Инженеры Porsche предоставили нам максимум свободы, мы работали с ними бок о бок, что позволило создать наилучший звук.

— Значит, и они что-то меняли в салоне по вашим рекомендациям?

— Конечно! Это не была игра в одни ворота, иначе столь замечательный результат невозможно было бы достичь. Дело в том, что недостатки можно превратить в достоинства. Например, малый объем позволяет увеличить звуковое давление при тех же мощностных затратах. Получается нечто похожее на прослушивание музыки в наушниках. Сиденья же могут служить естественными демпферами стоячих волн. Кстати, для создания системы-прототипа были приглашены представители трех ведущих фирм-мейджоров и нашей, сравнительно небольшой High End-компании. Каждому участнику предоставили Cayenne. Когда инсталляция была закончена, Porsche провела слепой тест (всего около ста прослушиваний), и по его итогам контракт достался нам! Потом начались исследования и разработки. Они продолжались почти пять лет, под наши требования изменялся интерьер автомобиля. Выбирались места для наилучшего расположения динамиков и сабвуфера, повышались требования к системе электропитания, создавали новые алгоритмы DSP-обработки звука.

— Как по вашему, выбор системы должен зависеть от ваших музыкальных предпочтений или система обязана быть «всеядной»?

— Нет-нет, никаких предпочтений! Музыка есть музыка, и разработчик не может (и не должен!) стремиться предугадать, какие произведения вы будете слушать через свою систему. Я сам музыкант с многолетним стажем, почти ежедневно я беру в руки гитару, у меня в доме есть музыкальная студия, до 2007 г. я регулярно выступал с рок-группой. Мало того, я зарабатывал на учебу, играя рок-музыку. Словом, я знаю, чего требовать от аудиосистемы. Любую музыку система должна с высоким качеством воспроизводить — с правильным тональным балансом, четкой локализацией и пр. И секрет успеха техники Burmester, по-моему, в том, что она передает не только силуэт музыки — тот, что мы увидим, подключив усилитель к осциллографу, но ее душу — суть, динамику, напор. Так, чтобы слушателю не хотелось разбирать ее «по косточкам» — отслеживать, где находится тот или иной инструмент. Так, чтобы музыка воспринималась, словно морская волна, затопляющая всю комнату. На мой взгляд, слишком много производителей High Endтехники увлекаются техническими деталями — рассадить музыкантов по местам. По-моему, это чепуха. Мне как слушателю неинтересно, кто где сидит в оркестре. Я хочу музыки, эмоций, сопереживания.

— Вы — наполовину музыкант, наполовину инженер. Как эти ипостаси влияют на ваш подход к проектированию аппаратуры?

— Все началось, когда мне было 15. Тогда я уже играл в группе, вместе с тем мне очень хотелось конструировать усилители. Посему я начал работать телевизионным техником. Одновременно я собрал свой первый усилитель — 50 лет назад! Разумеется, ламповый, потому что транзисторы тогда были почти недоступны. Потом я стал профессиональным музыкантом, но изучение электроники не бросил, пытаясь применить новые знания для совершенствования усилителей. Это красной линией проходит через всю мою жизнь. Закончив учебу, я основал конструкторское бюро, занимался созданием аппаратуры для медицинских нужд.

Однажды я решил обзавестись новым усилителем. Посмотрел, что было на рынке, и не смог найти аппарат с передовой электрической схемой, основанный на балансной технологии (ее я использовал при разработке аппаратуры для медиков) и собранный из компонентов высокого качества, например, не обладающих индуктивностью резисторов с однопроцентным допуском параметров. Короче говоря, решил я собрать усилитель сам. Так появился знаменитый 777-й аппарат. Знаете, откуда взялись три семерки? Я закончил работу над усилителем в июле (седьмом месяце) 1977 г. Число оказалось счастливым — сначала мои знакомые, опробовав усилитель, попросили собрать для них еще один экземпляр, потом им заинтересовались немецкие радиожурналы, а после нашелся дилер. В конце концов, 777-й начал продаваться по всему миру. Я тоже не сидел, сложа руки — сконструировал компактный вариант, построил на базе 777-го усилитель мощности. В 1983-м появился наш CD-проигрыватель, за ним — акустика.

С самого начала я хотел создать полную цепочку воспроизводящей аппаратуры, а без собственной акустики я не мог убедительно продемонстрировать клиентам, к какому звучанию стремлюсь. Мне хотелось во всеуслышание заявить наше кредо: между слушателем и музыкой не должно быть преград. Вы должны забыть о технике — усилителях, колонках, кабелях и пр., вас всецело должна захватить музыка. Аппаратура — всего лишь передатчик, посредник. Времена меняются. Сначала на смену грампластинке пришел компакт-диск, теперь в моде разнообразные компьютерные форматы, по преимуществу, сжатые.

— Как вы к этому относитесь?

— Приведу несколько примеров. О балансном соединении я уже говорил. С нашей легкой руки большинство усилителей стоимостью от 500 евро имеет балансный вход. Среди аудиофилов не утихают споры на тему, какой конденсатор звучит лучше. Отвечу: никакой, все искажают фазу сигнала. Поэтому в наших усилителях применяется связь по постоянному току. Далее. Первые CD-проигрыватели звучали неважно, а у меня были серьезные знания по компьютерным интерфейсам, и в 1987 г. мы сконструировали ЦАП с апсэмплингом. Насколько я помню, он повышал частоту дискретизации в восемь раз. Затем я применил пассиковый привод для CD-транспорта, уменьшающий биения скорости и тем самым повышающий точность считывания информации. В общем, никогда не плыли по течению. Что касается цифровых файлов, то мы работаем над созданием интернет-сервера, способного взаимодействовать и с USB-носителями. Разумеется, мы сознаем проблему, которую несет в себе мр3. Впервые за всю историю звукозаписи популярностью пользуется формат, снижающий качество воспроизведения. Опасность в том, что люди начинают воспринимать музыкальные «консервы» как нечто нормальное. Это как фаст-фуд — есть можно, а питаться нельзя. Потребитель теряет ориентиры, понятие о естественном звучании. Этому нужно противостоять, и здесь без вас, журналистов, не обойтись.

— Мы делаем все, что в наших силах. А что же делать тем самым «потребителям», то есть читателям нашего журнала?

— Я скажу так: друзья, вы должны верить своим ушам. Прочитав тест в авторитетном журнале, таком как Stereo&Video, отправляйтесь к солидному дилеру и сами слушайте технику. Это самое главное.