Николай Петрович Щелок — совладелец и основатель «Пурпурного Легиона», компании, у которой есть два подразделения: High-End-техники и носителей (CD, DVD, Blu-ray, винил). Среди High-End-брендов Manley Laboratories, Westlake Audio, Acapella, Ocean Way, Bag End, Grado и другие. Как продавца дисков и пластинок «ПЛ» и так каждый мело- и киноман отлично знает.
Начнем с истории. Когда был основан «Пурпурный Легион» и почему вы решили заняться этим бизнесом?
Музыкой я увлекался, сколько себя помню. Интерес к ламповой технике тоже с детства. Мне от родителей, дедушек-бабушек достались ламповые усилители. Не то чтобы я конструировал, но схемы паял, фонокорректор сделал. И конечно, понимал разницу между полевым и обычным транзистором, вслушивался в разницу в звуке. Родился я во Владивостоке и лет с тринадцати начал копировать магнитные пленки, записывал с пластинок. По нынешним временам это пиратство, но тогда просто не было возможности иначе распространять музыку. Как-то так получилось, что я даже денег немного заработал, продавая записи знакомым. Высшее образование получал в МИФИ (кандидат физико-математических наук в теоретической ядерной физике). В горбачевские времена тоже взял «пиратский» курс. Можно сказать, что одна из частей начального капитала была заработана таким способом. Занимались мы транскодированием: брали лазерные диски из Штатов, переводили их в Останкино, а потом распространяли. Такая вот бурная молодость.
У меня есть друг, сокурсник по МИФИ, Михаил Кучеренко. Однажды он дешево купил колонки английской фирмы Acoustic Energy. Я послушал и загорелся: «Давай попробуем это продавать». Ему идея не очень-то понравилась, но я настоял. В 1991 году была создана фирма с простым названием SimpleTrade (она уже давно закрыта), предтеча «ПЛ». Мы торговали Hi-Fi-техникой, что нам поставляли друзья, эмигрировавшие в США. Но в те времена Hi-Fi-рынка как такового не было. Потолок мечтаний большинства людей — музыкальный центр. Лишь пираты владели более-менее приличной техникой, типа JVC, Akai. Около 200 долларов стоил видеоплеер — это считалось дорого. Чтобы купить усилитель стоимостью 400 долларов и речи не шло. Но все же мы решились. Самый простой способ начать бизнес — поехать на профессиональную выставку. Мы отправились на CES в Лас-Вегас. И нам повезло — познакомились с Дэвидом Мэнли (David Manley, основателем Manley Laboratories). Поскольку мы были люди эксцентричные и он сам очень эксцентричный джентльмен, мы сошлись. Вообще договориться с кем-либо было не просто. Россия как страна только появилась на географической карте, и, когда мы подходили с предложением, нас в лом спрашивали: «Вопрос не в том, хотите вы покупать или нет, вопрос в том, имели ли вы с этим дело раньше? Вдруг вы испортите мой бренд». Это ведь серьезный вопрос для производителя. Только благодаря Дэвиду Мэнли мы получили первые контракты, он рекомендовал фирмы нам, а им — нас.
Фактически вы начали сразу с High End?
Да. К продаже High End мы подошли вдумчиво. Поездили по Америке, изучили их опыт. Потом построили салон, в нем сделали профессиональную комнату прослушивания.
Вы начинали как дистрибьютор или с розничных продаж?
Знаете, в те времена, впрочем, и до сих пор, High End — не та область, где можно реально заниматься дистрибуцией. Дело не в маленьких объемах, большие в денежном эквиваленте, просто если речь идет о колонках стоимостью 100 тысяч долларов, никакой производитель не способен держать их на складе. Обычно все делается под заказ. У нас есть дилеры, но мы нисколько не похожи на дистрибьюторов холодильников, нам незачем держать большой склад. Все построено на системе предзаказов. Для нас как для дистрибьютора главная обязанность — продвижение торговых марок.
Как вы набирали портфель брендов «Пурпурного Легиона»?
В самом начале я бы не сказал, что мы как-то тщательно подходили к выбору. Брали все, что давали. Позже началась нормальная для бизнеса вещь, когда внутри брендов, даже внутри их линеек, идет конкуренция. Скажем, вы торгуете продукцией Manley и Audio Research, по классу примерно одинаковая продукция. В один год удачные модели есть у Manley, во второй — у Audio Research. Я, конечно, утрирую, но это нормальная ситуация. И когда у вторых есть провал в линейке, они могут легко сменить партнера, хотя это объективные вещи, невозможно хорошо торговать плохой продукцией. Вот такой эволюционный путь и привел к тому, что с нами остались наиболее качественные бренды, которые постоянно стараются делать настоящие вещи. Например, акустика Westlake Audio — эти колонки работали при записи Майкла Джексона, что о многом говорит. Одной ногой это профессиональное аудио для звукозаписи, а другой — бытовое. По сути, когда речь идет о Westlake Audio, вы получаете тот звук, что изначально хотел артист. Другими словами, есть вещи изначально вне конкуренции.
Почему «Пурпурный Легион» занялся продажей дисков?
Хоть мы и начали с электроники, я сразу обратил внимание на то, откуда же в России появляются компакт-диски. Когда мне сказали, что возят их отовсюду, а стоят они $30-40, сильно удивился. Тогда, даже с таможенными пошлинами, мы продавали High-End-технику буквально по американским ценам. А диски получались в два раза дороже, в сравнении с розницей в США. Пришла мысль, что можно организовать хороший бизнес, если все сделать по уму. Изучил опыт Tower Records, известнейшей мировой сети, увы, обанкротившейся в 2006 году. В 1994 году мы открыли первый в России магазин самообслуживания (open rack), где человек мог взять диск в руки. Открылись настолько удачно, что о нас журнал Billboard написал.
Продавали только CD или еще винил?
Изначально только импортные CD. Пластинок и лазерных дисков в нашем каталоге было совсем немного, очень уж специфичная вещь. Как только появился DVD, стали его возить. Я удивлялся, что импортный DVD стал предметом коллекционирования. Ценители домашних кинотеатров слышали разницу между звучанием русского перевода и оригинальной дорожки.
А какая ситуация с винилом? В последнее время часто говорят, что наблюдается ренессанс.
В России никакого ренессанса нет. В мире сейчас есть определенная мода, но не скажу, что продажи значительно растут. У нас винил занимает примерно одну пятую продаж в соотношении с импортным CD. С винилом вообще ситуация непростая. В США, как правило, пластинка, сопровождающая выпуск нового альбома, стоит $19. Кроме этого есть куча винила, который сохранился с былых времен, остался после банкротства магазинов. Я могу купить его за $1,5. Но когда ввожу в Россию, на таможне мне говорят, что стоить он должен $23. Вот 23 доллара и все. Получается, я заплачу государству пошлину $11, и даже если пластинка изначально дешевая, здесь она будет стоить $25. Это сдерживающий фактор, в России винил безумно дорогой. Любители, кто приезжает в США, закупаются сами, а как иначе? «Пурпурный Легион» в сентябре запустил сервис покупок носителей напрямую из США. Особенно это выгодно людям, живущим не в Москве.
Среди аудиофилов есть два лагеря: те, кто любит винил и говорит, что аналоговый звук самый лучший, и те, кто считает, что цифра может дать не меньшее, а иногда и большее качество.
Правда в том, что получить качественный звук от винила, как ни странно, дешевле. Но с ним есть другие проблемы. Технологией винила не занимаются уже 30 лет. Вдумайтесь в эту цифру! Вспомните про запись — динамический диапазон определяется шириной дорожки. В 60–70-х пластинки писали вручную, звукоинженер смотрел партитуру
и в зависимости от нее выбирал ширину дорожки. Сегодня этого никто не делает. Во всем мире остались единицы студий, сохранивших аппаратуру для полного цикла аналоговой записи. Обычно все пишется на цифру, а потом уже делают из этого винил. Простите, но это чепуха! У меня у самого отношения с винилом непростые. Еще в детстве, купив пластинку, что я делал — переписывал на магнитную ленту, откуда впоследствии слушал. Винил выдерживает, несмотря на современные материалы, около 50–60 циклов. А представьте, что мне нравится только одна песня с диска? Я не жадный человек, но мне жалко портить продукт... С другой стороны, обычный компакт-диск, пусть и компромисс, но это компромисс, с которым работали миллионы инженеров, в его совершенствование вложены огромные деньги и усилия.
Какое направление доминирует в High-End-технике: стерео или домашних кинотеатров?
Надо понимать, что High End — это не массовое производство. Приведу пример: в середине 90-х упор шел на создание дорогих домашних кинотеатров. Тогда не было хороших цифровых проекторов, продавались CRT-проекторы. Это открыло возможности конструкторам, разработчикам — делать тюнинг моделей, создавать продукты на базе серийных образцов. И эти оригинальные модели в сравнении с серийными образцами были более продвинутыми. С появлением цифровых проекторов этот бизнес прекратил свое существование. Сегодня подобная ситуация наблюдается с 3D-кинотеатрами. Пока это вотчина инсталляторов, тех, кто делает индивидуальные дорогие проекты. Существуют разработки, еще не ушедшие в массовое производство. И в нашей компании сегодня это передовое направление.
Но есть другая сторона медали. Появление 3D-стандартов полностью уничтожило мелких производителей. Потому что никакая маленькая фирма не может позволить себе лицензию на HDMI 1.3 с поддержкой 3D.
Но там же нечего придумывать, это стандарт.
Всегда можно придумать что-то новое. Но сейчас все настолько запатентовано — вы правильно говорите, это массовые стандарты, — что купить лицензию для производства ста штук нереально. Вы не можете создать современный ресивер на полевых транзисторах, на порядок лучше всех остальных на рынке, потому что он получится дорогим и, следовательно, будет выпущен малым тиражом. А ведь лицензия стоит очень и очень дорого вне зависимости от объема производства. Посмотрите, на рынке не осталось малых производителей ресиверов, лишь крупные, в основном, японские компании. Остался массовый рынок. Хорошо, что в стерео таких стандартов нет, это позволяет жить огромному количеству интересных компаний с неординарными разработками.
Как вы считаете, за прошедшие пару десятков лет был прогресс в акустике или нет?
Что-то я не слышал, чтобы появился гениальный изобретатель и придумал абсолютно новые колонки. По моему мнению, весь прогресс заключается в новых материалах — тут эволюция заметна. Если говорить о настоящем High End, не обращая внимания на дизайнерские компании, покрывающие колонки позолотой, то весь прогресс связан с личностью конструктора, который насаждает некий подход к разработке. И, как я сказал выше, инновационные материалы. Хотя есть неожиданные всплески, как, например, наушники. Вот есть фирма Grado, они давно делают наушники, и тут им улыбнулась фортуна. Grado выпустила модель для iPod/iPhone. У них бум продаж. Люди покупают гаджеты и к ним наушники за 450 долларов. Пусть они слушают никудышную музыку при помощи изначально плохого тракта. Но они понимают, что есть способ услышать качественный звук. И готовы за это платить. Даже больше, чем за сам телефон!
К вопросу об MP3 и портативных плейерах, может, в будущем станут покупать треки высокого качества 24 бит/96 кГц?
Мы все это проходили с MP3, в массовом сегменте такого не случится. И вообще, покупка треков для загрузки — вчерашний день, у этого бизнеса нет будущего. Недавно закрылось подразделение Wallmart, продающее MP3-треки, — никому оно оказалось не нужно. Останутся потоковые сервисы, интернет-радио. Зачем вам покупать отдельный трек, если вы его можете послушать в сети? А также радио, спутниковое или в интернете, там сотни каналов на любой вкус. Еще есть проблема глобализации. Недавно захожу в универмаг — а на днях вышел новый альбом Lady Gaga — на полках стоит один-единственный компакт Lady Gaga. И ничего больше. Это ужасно!
Крупные мейджоры сами себе роют яму, EMI уже на грани банкротства. Магазины исчезают, спрос падает, исчезают артисты... Остается надеяться, что среди меломанов хорошая музыка всегда будет в цене.
Вы уже около двадцати лет живете и в США, и в России, не раз общались с американскими аудиофилами. Существуют ли культурные различия, в менталитете?
Безусловно. У американского аудиофила главный приоритет — музыка. Мой знакомый покупает 60 компакт-дисков в месяц. А технику не менял вот уже 15 лет. Он готов купить редкий винил, но к аппаратуре относится прохладно. В России же есть категория людей, ничего не понимающих в музыке, зато они любят оценивать качество аппаратуры. У них смещен акцент в сторону обладания техникой. Иногда кажется, что они разучились получать наслаждение от того, для чего эта техника предназначена.
Николай Петрович, какая система стоит у вас дома и какую музыку Вы сейчас слушаете?
Серьезная. Хорошая. Колонки Westlake, усилители Manley, предусилитель Audio Research, кабель Excelsior. Винилового проигрывателя нет, я уже говорил, мне жаль портить пластинки... Насчет музыки, даже стыдно в аудиофильском журнале признаться, но в последние дни полюбил немецкий поп-индастриал. Мне кажется, это самая искренняя музыка. И, кстати, весьма хорошо записанная. Конечно, в разные периоды жизни я много слушал и классику, и джаз...
Что вы посоветуете тем, кто планирует купить себе High-End-систему?
Есть одно простое правило, про которое все забывают: каждый компонент должен иметь примерно одинаковый ценник. Нужно равные части бюджета поделить на колонки, усилитель, источник и провода. И четко понимать, какую музыку будете слушать. Не существует универсальной системы. Для симфонической музыки подойдет один набор аппаратуры, другой для камерной классики, третий для металла, четвертый для поп-музыки и так далее. Более того, не бывает универсальных производителей High-End-техники, одни лучше производят акустику, другие доки в усилителях. Волей-неволей придется собирать систему из разных компонентов. Однако я рекомендую покупать у одного дилера, чтобы послушать весь комплект сразу. Кстати, продавцы, как в России, так и в США, часто прибегают к такому обману: демонстрируют колонки за 3 тысячи долларов на усилителе ценой в 40 тыс., да еще и с проводами за 15 тыс. Будьте внимательны, не то приехав домой услышите совсем не то. И здорово посетить выставку, когда множество брендов собрано в одном месте. Это, пожалуй, лучший вариант.