Художник и фотограф Вадим Жадко всегда готов сменить вектор своей жизни. Но при всех зигзагах его профессиональной судьбы неизменным всегда оставалось фанатичное меломанство.
Вадим получил высшее образование как художник еще в советские времена, в период перестройки увлеченно занимался современным искусством, а со сменой эпох и развалом СССР неожиданно для всех своих друзей начал работать на финансовых рынках. Знал многих из ставших потом известными олигархов, но в какой-то момент охладел к миру больших денег и занялся тем, к чему больше лежала душа, — винтажной аудиоаппаратурой. Однако художественное образование опять дало о себе знать, и в последние годы Вадим профессионально взялся за фотографию. При всем этом он с детских лет остается отчаянным меломаном, и сегодня его дом в Подмосковье заполнен тысячами виниловых пластинок и видавшей виды аудиотехникой.
Как я понимаю, твое увлечение винилом началось в стародавние времена?
Да, это был конец 70-х годов, я учился в 7-м классе. У меня был старший брат, и через него я познакомился с музыкой, причем это были не Kiss, Nazareth и Slade, которые слушали все вокруг, а Питер Хэммилл, Genesis и прочая как бы интеллектуальная музыка. Это, конечно, вопрос, что считать интеллектуальной музыкой, Slade мне сейчас милее, чем Van Der Graaf Generator, но тогда считалось именно так. Не скажу, что меня по молодости лет эта музыка впечатлила, но у меня был азарт врубиться во все эти вещи, работать над собой, чтобы понять их. И мне это удалось: уже в 8-м классе прогрессив, психоделию и авангард я слушал с большим удовольствием. Вот так началась моя страсть искать что-то новое, необычное, что заставляет мозги работать. В Совке с этим была, конечно, проблема. Везли, в основном, ходовые пластинки, чтобы их тиражировать на бобинах и кассетах, поэтому найти что-нибудь необычное, скажем, какой-нибудь английский паб-рок, было довольно проблематично.
А какой была твоя первая пластинка? И где деньги брал, ведь в те времена винил стоил очень дорого — половину средней советской зарплаты за месяц.
Ничего оригинального. По-моему, это был все же «Dark Side Of The Moon». Деньги на первые пластинки появились, смешно сказать, из коллекции машинок, что-то продал, что-то обменял. Парень я был предприимчивый. Потом я всегда был художником. Ксерокса тогда не было, а хотелось от пластинок, которые проходили через руки, что-то оставить. Все переписывали тогда в тетрадки информацию с конвертов пластинок, я пошел дальше, я стал перерисовать китайскими цветными карандашами их обложки целиком. Так натренировался, что делал это просто с рекордной скоростью. Не поверишь, потом я начал перерисовывать один в один постеры из пластинок и журналов, ламинировал их и продавал или обменивал как настоящие. Таким образом, появился у меня обменный фонд из нескольких десятков пластинок. Как-то брат поехал на шабашку, как это тогда называлось, в Карелию на все лето. Я был мальчик здоровый, выглядел старше своих лет и поехал с братом. Заработали денег, на обратном пути я сошел в Питере и купил свой первый комплект аппаратуры — колонки «Корвет», вертушку «Корвет», усилитель «Бриг» — и привез домой в Москву. Вот так все и началось. Жил я на Каширке, через дорогу было общежитие МИФИ. Ты приходишь туда с пластинками, тебе дают другие, ты их переписываешь. Хотя с пластинками после этого можно было и попрощаться — пройдя все общежитие, возвращались они часто в совершенно убитом состоянии. Ни одной царапинки на конверте, но сама дорожка пропилена до состояния чистого шипения. Ездил на толкучку, еще до Горбушки, бегал от ментов, однажды упал, разбил, Animals, кажется — очень, помню, расстраивался. Тогда не было этих вот нынешних тем: оригинал, не оригинал, тогда любая пластинка была подарком небес.
А когда появились компакт-диски, ты поддался общему энтузиазму?
Поддался, продал все за копейки, слушал компакт-диски и рот открывал от удовольствия: ничего не скрипит, качество идеальное. Потом долго восстанавливал, кое-что долго не мог найти, как, например, любимую французскую пластинку Юла Бриннера с Алешей Димитриевичем. Постепенно первая эйфория насчет компакт-дисков прошла, когда один и тот же альбом вдруг оказывался у тебя на руках и в том, и в другом формате, становилось понятно, что пластинка тебе все же приятнее. Большим размером, полиграфией, в то время как первое поколение компакт-дисков было просто убогим в этом смысле — минимум информации на одном развороте. Это даже не касаясь качества звучания, ведь надо признать, что и пластинки бывают частенько плохо записаны. Иногда это связано с большими тиражами, при которых изнашивается матрица, вообще, много факторов влияет. Сейчас некоторые компакты могут звучать и лучше, чем какая-нибудь неудачно сделанная пластинка.
То есть CD для тебя не табу?
Нет, ни в коем случае. Я никогда не был коллекционером, я меломан. Если я не могу достать какого-то артиста на виниле, я безо всякого смущения возьму его на компакт-диске.
Ты же профессионально занимался старой аппаратурой, и сейчас у тебя в доме в каждой комнате стоит по комплекту винтажа. Да, у меня даже маленькая фирма была, которая торговала винтажной аудиоаппаратурой. И сейчас, бывает, делают очень хорошую технику, но я, конечно, люблю старые вещи. Их трудно реставрировать, трудно коллекционировать, они стоят денег, занимают много места. У меня их всего штук пять, в основном, усилители, все 1958–1964 годов. Очень интересные аппараты, каждый звучит по-своему. Раз в месяц я могу поменять, переставить усилители и начинаю все заново переслушивать. Вообще, иметь несколько систем хорошо, потому что восприятие в какой-то момент замыливается, хочется его освежить. Но это уже аудиофилия, это отдельная тема.
Как ты относишься к сегодняшнему виниловому буму?
Раньше музыку, особенно не самую распространенную, было трудно достать, и каждый был рад любой информации, не важно, какого издания. А теперь, когда рынок серьезно заполнился, не говоря уже об интернете, где можно скачать все, что угодно, оригинальные пластинки стали относиться к антиквариату, а соответственно коллекционирование, то есть обладание чем-то редким эксклюзивным, вошло в моду. Людям просто скучно. В принципе у любого общества потребления это происходит совершенно закономерно. У меня вот друг скачал 80 гигабайт только английских групп с 60-х по сей день. Ну и что? Это объем информации, который переработать невозможно в принципе. А здесь, с винилом, у тебя есть возможность выбирать, искать, радоваться, наконец. Появились каталоги с ценами, появились серьезные коллекционеры, которые готовы купить не десять пластинок по десять долларов, а одну — за тысячу. Причем часто такие люди имеют эти редкие пластинки, а слушают это же на компакт-дисках или более дешевых переизданиях. Так можно коллекционировать и будильники.
Но ты таким человеком никогда не был?
Нет. У меня интерес к тому, что я никогда не слышал. Вот к примеру. Я люблю фильмы Вуди Аллена, там часто звучат старые оркестры, я заинтересовался и теперь стал их собирать. А сказали бы мне пять лет назад, что я буду это слушать, так я не поверил бы. Или музыка кантри, которую я всегда, как и многие, считал полным шлаком. Оказалось, это интереснейший мир.
А сколько у тебя пластинок, представляешь себе?
Принципиально никогда не считал, тысяч пять наверное. Не считал, чтобы, опять же, не делать из себя коллекционера. Как только ты начинаешь вести какой-то учет, библиографию, значит, ты коллекционер в чистом виде. Конечно, эта коллекционерская мания — человек слаб — бывает, накрывает. Когда есть возможность купить оригинал, трудно устоять, есть почти мистическое чувство осязаемости, подлинности этой вещи, которое при переиздании может уйти.
А есть у тебя в коллекции что-нибудь из современной актуальной музыки?
Насчет актуальной не уверен, а вот современные записи старых мастеров — конечно. Ну, может быть, если только какие-то Cranberries, Бьорк, хотя их, наверное, уже сложно назвать актуальной музыкой. В прошлом такой массив информации! Чем больше копаешь в обратном направлении, тем больше понимаешь, что ты ничего еще не слышал.
Десять лучших дисков из коллекции Вадима Жадко.
[01] Dan Hicks «It Happened one Bite» 1978, USA — Дурацкий саундтрек к мультфильму, в котором они так и не прозвучали.
[02] Serge Gainsbourg «Vu De L'exterieur» 1973, France — Красивые женщины, красивый эпатаж, страшно красивый Серж.
[03] Donovan «A Gift from a flower to a Garden» 1968, USA — Практическая йога от «ребенка цветов».
[04] Django Reinhardt «Memorial album» 1956, USA — Жил во Франции великий цыган, не писал, не читал, но играл...!
[05] Paolo Conte «Paris Milonga» 1981, Italy — Феллини... Конте... Вива Италия!
[06] Michael Chapman «Fully qualifield sorvivor» 1970, UK — Мощный гитарный пиротехник английского фолка.
[07] Ravi Shankar «Sound of The Sitar» 1966, UK — Это произведение в середине 60-х оказало на всех музыкантов колоссальное влияние.
[08] Peter Skellern «Holding my own» 1974, UK — Скромное обаяние английской буржуазии.
[09] Harry Nilsson «Harry» 1969, UK — Он был любимым персонажем «битлов». Очень ироничная пластинка.
[10] Brian Eno «Music for Airports» 1978, USA — Атмосфера фактически, как «розовый шум», невидимая, но удивительно реалистичная.
Текст: Андрей Бухарин
Фото: Евгений Назаров