Дайана Шур, выдающаяся джазовая певица, соратница Стэна Гетца — о любимых микрофонах, студиях и пользе «Грэмми».
Мировые звезды джаза и блюза нечасто заезжают в российскую провинцию. Вот и обладательница «Грэмми» Дайана Шур в Сочи впервые. Впрочем, какая же это, простите, провинция? Сочи же — можно сказать, южный район Москвы — лететь до города всего два с половиной часа, как «на собаках» до Троицка!
В Сочи уже дюжину лет проходит пестрый фестиваль, придуманный в свое время альтистом Юрием Башметом. Понятно, что идея появилась в связи с Олимпийскими играми 2014 года, но напрямую Зимний международный фестиваль искусств никак со спортом не связан. Просто проходит себе в феврале, в течение недели представляя различные жанры: от классики до современной академической музыки, театра, всяких синтетических проектов. И да, джаз тут тоже присутствует.
В этом году на фестиваль пригласили американскую певицу и пианистку Дайану Шур, хорошо знакомую московской публике. Сочинской же, видимо, не в такой степени, но овации она здесь сорвала серьезные.
В феврале в этом «южном районе Москвы» — несезон, все расслабленно, время течет медленно и несуетно. В Москве бы мне пришлось ловить Дайану Шур — где-нибудь, как-нибудь, с окриками «five minutes only!» Меня предупредили, что «она — сложная». Понимаю: все непростые. Да у меня и вопросы-то сугубо технические. На общение дали двадцать минут. Менеджер пригласил меня после саундчека, но до концерта.
Я вхожу в гримерку старинного уютного Зимнего театра, главного сочинского зала. В инвалидном кресле сидит полноватая женщина средних лет, в темных очках. Ее лицо направлено ко мне, она протягивает руку. Я пожимаю мягкую белую ладонь — эти длинные пальцы, которые через два часа будут выжимать слезы из местного рояля «Ямаха».
Пока мы беседуем, Дайана смотрит на меня. Я не оговорился: ее лицо в темных очках действительно обращено ко мне. Через минуту я забываю, что передо мной слепая немолодая женщина, которой трудно ходить. Она, черт возьми, весела, задорна и искренна — как и ее музыка. Эту встречу трудно назвать интервью. Скорее, разговор о жизни, приправленный воспоминаниями великой певицы.
— Это уже мой третий раз в России, но первый в Сочи. Российская аудитория великолепна — любит музыку! Надеюсь, им понравится моя программа, я, знаешь ли, подготовила сюрприз.
И начинает напевать «Подмосковные вечера» на английском языке. Голос холодноват, но на концерте он разогреется, и она будет добивать до ми второй октавы.
— Как думаешь, оценят?
Она еще сомневается! «Да на ушах будут стоять», — обещаю я. Так и получилось. Впрочем, сочинцы почти каждую песню с восторгом принимали. У Шур — интересные, прямо-таки авторские интерпретации стандартов и рока. В «Love Supreme» Колтрейна вплела вокализ в унисон с тенор-саксофоном, «Take Five» Пола Десмонда/Дейва Брубека тоже как-то по-своему сыграла, своим твердым хрустальным звуком, а битловская «Let It Be» стала гимном на прощание.
Да, публику нашу чувствует. И культуру.
— Люблю Стравинского, особенно «Жар-птицу». Многих других русских композиторов тоже знаю, но Стравинского просто лучше всех.
А он, Игорь Федорович, испытал влияние джаза и рэгтайма.
— Чувствуете ли Вы влияние джаза на него?
— Возможно, но так однозначно не определишь. Дело в том, что его музыка очень сложна по структуре, там нет ничего простого, и она крайне оригинальна. Стравинский — настоящий гений!
— Теперь о материальном. Лучшие микрофоны?
— Shure 58’s, — не задумываясь, отвечает певица. — Я сразу отличаю их. Другие тоже использую. Часто вожу свои микрофоны.
— Из чего получается хорошая студия?
— Хорошая звукоизоляция — чтобы не было протечек. Хорошее фортепиано. Хороший инженер. Я, знаешь, застала много перемен в звукозаписи — начинала ещё на плёнке, теперь ProTools.
— Олдскул или технические новинки?
— Технологии очень интересны. Я, помню, слушала пластинки на 78 оборотов в минуту. Лейбл GRP Records, на котором я была подписана, оказался пионером CD, потом все остальные лейблы уже старались запрыгнуть в вагон, так сказать. В этом веке дошла до iTunes и потоковых сервисов. Я старая, да (смеется). Мне 65, знаю, что не выгляжу на этот возраст. Теперь у меня есть iPhone, на котором можно слушать, что угодно, и смотреть, скажем, церемонию «Грэмми», когда тебе удобно. Чего в этом плохого? Технологии — благо!
— Но главное — люди, идеи, продюсеры?
— Я работала с лучшими! Фил Рамон сделал мой альбом Friends for Shuur. Его называли Док, доктор. «Доктор пришел!», — говаривал он, входя в студию. Большая честь для меня работать с ними. Дейв Грузин как продюсер тоже прекрасен. Хороший продюсер — это комбинация, в общем-то, двух подходов: дать всему развиваться естественно и искать лучший звук. Вообще, запись — это всегда путешествие, приключение.
— Это при том, что чисто стилистически не очень понятно, как писать Дайану Шур. Как что — джаз, блюз, рок, кантри, эстраду?
— Ну почему бы не быть открытой всей музыке? Зачем сидеть в коробке? Я отдала должное традиционному джазу, много его пела. Потом захотелось вылезти из коробки.
Традиционный джаз — это, между прочим, великие джазмены. Оркестр Каунта Бейси или ее крестный отец в профессии, Стэн Гетц.
— В сентябре будет сорок лет с того момента, как я познакомилась со Стэном Гетцем — мы встретились на фестивале в Монтерее. Один из моих самым любимых альбомов Стэна — Focus. Роскошная вещь. Тебе нравится?
— Не очень, честно говоря. Хотя интересная смесь кул-джазового саксофона с роскошным симфоническим оркестром.
— А мне очень нравится! Очень красиво! Я счастлива, что работала со Стэном. Он играл на трех моих альбомах, причем один из них получил «Грэмми».
В эти дни как раз вручают «Грэмми», в том числе, как обычно, в джазовых и блюзовых номинациях, которые, будем честны, необъективны и мало кого интересуют.
— Мне лично премия «Грэмми» помогла, — объясняет Шур. — Я просто сразу прославилась!
Гетц был вхож в Белый дом — играл там на инаугурациях и «корпоративах». И как-то взял с собой молодую и перспективную певицу. То есть Дайану Шур, у которой сложилась своя дружба с власть предержащими.
— Супруга президента США Рональда Рейгана, Нэнси Рейган — я с ней общалась, она меня приглашала петь в Белый дом. Знакома была с Джорджем Бушем-старшим. И с Биллом Клинтоном, который, как известно, настоящий джазфэн, и даже на саксофоне играет неплохо. А я носила на руках его кота Сокса!
Дайана Шур — убежденная кошатница, у ее кота есть даже аккаунт в фейсбуке.
— А для Трампа пели или, может, еще споете?
— Без комментариев, — смеется певица. — Должны ли артисты выступать для сильных мира сего или отказываться? Я не знаю. Правда. Я просто занимаюсь музыкой потому, что люблю это! А хорошую музыку любят разные люди. Мое дело — им ее дать.