Звукорежиссер, специалист по мастерингу и концертному звуку, музыкант и прагматик Сергей Лугинин, построивший дома в высшей степени профессиональную аудиосистему, спустя 10 лет разлуки вернулся к винилу и с удовольствием вкушает плоды аналогового звука.
Как ты впервые столкнулся с миром музыкальной культуры?
Думаю, еще до школы. Достойные советские винилы у нас в семье водились, и катушек было у отца много еще со студенческих времен. Manfred Mann, Rick Wakeman, были и Beatles, и прочая ерунда. Я это все слушал на магнитофоне «Маяк 204», а когда мне было лет 12, отец купил усилитель, колонки и проигрыватель «Радиотехника» — очень хорошие, по сравнению со старыми, и магнитофон «Олимп». Мы жили в Кирове, а там эти магнитофоны как раз делали, так что не было особых проблем с ремонтом. И вот я тогда уже ходил по старшим товарищам, у которых были Dire Straits и прочая неприличная музыка, и выискивал там какие-то альбомы Led Zeppelin и King Crimson.
Но это ведь уже были 90-е годы, неужели современная музыка тебя не трогала?
У нас город был весь в теме классического рока. Вроде уже Nirvana появилась, но у нас ее никто не слушал. Из более-менее свежего по тем временам я сильно впечатлился Joy Division, Happy Mondays и тому подобным. А потом привезли Sonic Youth, Pixies, и мы даже группу собрали и играли что-то похожее.
А слушал ты все это уже на компакт-дисках?
Нет. Я все себе переписывал на катушки, помню, купил еще второй «Олимп» лет в 15, у нас тогда это было недорого, и записывал и переписывал, и даже свои записи мы на них делали. А вот компакты меня абсолютно обошли стороной. Их было мало, и мне сразу показалось, что звучат они пластмассово и неинтересно. Они играли очень отчетливо и очень цикали — исчезало какое-то рок-волшебство в записи. Помню, что звук становился поприятнее, если переписать их на пленку. Но если был винил, это было лучше всего.
Но все же в тот момент винил выбрасывали!
В Кирове об этом не знали. У меня были любимые пластинки индийских раг, Телониуса Монка, постпанка — буквально штук 30, и мне их хватало. Кстати, кассет у меня тоже не было. Они были дорогие, и денег на них не было. Да и, честно говоря, катушки мне вообще больше нравились. В итоге первый CD-плеер у меня появился на рубеже 2000-х, и уже с новой музыкой — Portishead, Massive Attack и Underworld.
А ты тогда задумывался о технике и ее качестве?
Я воспринимал свою «Радиотехнику» как данность. Хотя и понимал, что может быть лучше. Помню, слушал Yamaha NS 10, но цена их с усилителем была 1000 долларов, а на эти деньги я мог бас-гитару Fender купить, и приоритет однозначно был за инструментом. В общем, «Радиотехника» и АС30 у меня до самого отъезда из Кирова служили, впрочем, в тот момент я уже больше слушал подаренные друзьями наушники Yamaha, которые по тем временам звучали запредельно хорошо.
Ты перебрался в Москву и начал собирать систему заново?
Долгое время в Москве у меня был совсем спартанский сэтап — какие-то колонки Microlab и компьютер с карточкой Echo Audiofire. Всю музыку я копировал только в компьютер, потому что много переезжал и не хотел иметь лишнего имущества. На самом деле по качеству это не было хуже, чем та же «Радиотехника». Одно барахло на другое сменилось, по большому счету. Но благодаря компьютеру и интернету я стал слушать гораздо больше музыки. В Кирове я слушал одну пластинку годами, а тут перелопатил колоссальное количество музыки, начал вникать, понимать, как она сделана.
Как вообще ты увлекся работой со звуком?
Да еще с первых записей своей группы в 14—15 лет. Мы даже записывались на студии местного ТВ, это было странное время, и с нас никто за запись ничего не взял, но мы получили доступ к комплексу, где можно было писать целый оркестр. Стеклянные комнаты, дяденька с длинными волосами, огромные мониторы Beag — все это впечатляло, но тогда я не мог представить, что сам этим буду заниматься. Серьезно взялся за дело уже в Москве.
При этом жил я все еще с компьютером и колонками Microlab, и на студии, где я уже работал, звук был, конечно, совсем другой. Только где-то в 2009 году у меня появились младшие студийные мониторы Dynaudio, они были ничего, но имели такой приглушенный характер звучания, немножко все «за одеялом». Они съедали послезвучия и атаку. Как я потом понял, в этом и есть основное отличие хороших колонок от очень хороших. Эта открытость и глубина сцены и есть основные характеристики хорошего звука. То есть насколько быстро и без искажений проигрывается транзиент, класс колонки именно в этом.
А почему именно студийные мониторы, а не традиционный хай-фай?
Я присматривал поначалу колонки Dali, у нас в студии такие стояли, чтобы показывать музыку клиенту. Они хорошо звучали, но шаткая ситуация с жилплощадью в тот момент и необходимость в дополнительном усилителе были проблемой, так что я взял Dynaudio. Функцию «красивого играния» они выполняли так же, как Dali, но для работы были так же бесполезны. В итоге пришлось искать что-то более серьезное.
И что это было?
Это оказались мониторы Meyer Sound, я долго на них копил, и в итоге купил колонки по случаю на удачной распродаже и ни разу не пожалел. Они удивительно «никак» звучат. Я езжу с ними на запись и слышал их в разных помещениях — они очень предсказуемо себя ведут, с ними очень комфортно работать, они никакие — их нет.
Что еще в твоем тракте?
Дальше стоит мониторный контроллер Grace Design. Это профессиональный девайс, но в мире хай-фая он бы назывался предусилитель с ЦАПом на борту. И усилитель для наушников здесь лучше, чем где бы то ни было, куда мне приходилось втыкать свои наушники. Более того, после покупки виниловой вертушки этот аппарат делает мой тракт полностью аналоговым, поскольку сам по себе работает в классе А, потому он здорово греется, а ЦАП в нем — это отдельный контур.
При этом основным источником у тебя остается компьютер?
Да, и поскольку у меня Макинтош, то главный источник iTunes. Многие граждане, я знаю, жалуются, что он играет плохо, но это либо их файлы играют плохо, либо галочки у них где-то стоят не те. Возможно, 10 лет назад он и играл как-то не так, но сейчас точно так же, как любая другая программа. Кто-то может найти отличия, но я не нахожу. Я пробовал Amarra, я пробовал Fidelia и еще какой-то жутко выглядящий плеер за бешеные деньги. Кроме того, что интерфейс хуже, я не понял, в чем прикол. Для анализа фонограмм есть профессиональные аудиоредакторы, но по звуку я не вижу разницы между ними и iTunes. У меня нет никаких оптимизаторов и энхансеров, громкость выставлена вверх до упора, ее надо регулировать только на выходном устройстве. Может, я и не понимаю чего-то, но для меня разницы нет.
А что же толкнуло тебя обратно к винилу?
Меня давно толкало, но мешали обстоятельства. В конце концов обнаружился приятель, который продавал проигрыватель VPI, и я много раз у него слышал. Я понял, что вот оно, схватил деньги и побежал за ним. На тот момент у меня даже пластинок не было. Потом я начал разбираться, появились пластинки, которые дарили мне музыканты, и я просил у них копии мастера, чтобы сравнить. Когда ты старую пластинку сравниваешь с копией на CD, это сравнение неизвестно чего с неизвестно с чем. А тут я имею образец — студийную фонограмму и понимаю, что между ними только носитель. Я начал сравнивать и понял, что картридж Ortofon Red, который изначально стоял на этом проигрывателе, звучит как-то не очень. Цифровые мастера играли лучше.
Я огляделся вокруг, понял, что головки ЕМТ мне пока не светят, и нашел массу положительных отзывов о звукоснимателе Audio-Technica АТ 150 MLX, который можно в Японии заказать буквально за 10 000 рублей, и о котором говорили, что это недооцененный шедевр среди ММ-головок. Я решил, что худшее, что мне грозит, это разочароваться в ней и купить что-то еще. Но я не разочаровался. Она очень хорошо играет, с хорошим трекингом, и мой приятель-аудиофил, который владеет всеми тонкостями настройки проигрывателя, все слушал ее, слушал и купил в итоге такую же.
Вместе с VPI мне отдали корректор Shure, его я послушал ровно два дня и понял, что это бредятина из серии «все винтажное лучше нового», потому что, кроме искажений, там ничего не было. В итоге остановился на топовой модели корректора Graham Slee с блоком питания. В целом я доволен, осталось только довести до ума акустику самой комнаты. Ну, может быть, еще поменять провода от вертушки к корректору.
Ах, значит, все-таки разницу в проводах ты слышишь и учитываешь?
Я с вниманием отношусь к проводам, которые идут от вертушки к фонокорректору, там слабые токи и я прекрасно слышу разницу. А остальные у меня стандартные профессиональные Canare и Klotz с разъемами Neutrik. У меня есть человек, который паяет такие провода, и я прошу его делать их из лучшего кабеля. В случае профессионального кабеля это значит, что цена будет не 1000, а 1200 рублей, так что это не страшно. Вчера ко мне как раз заходил человек, который делает аудиофильские провода страшной толщины с указанием направления проводника. И вот разницу от смены фонокабеля я заметил, а от корректора в пред нет. Возможно, это связано с тем, что у профессиональной техники очень четко определены значения входного и выходного сопротивления и другие электрические параметры. Они прописаны, и все их более-менее соблюдают. А в бытовой, возможно, пренебрегают этим, и потому там влияние проводов более заметно.
А как ты относишься к лампам?
Современные транзисторы – это не те, что были в 60-х, они хорошо играют, гармоник у них меньше, чем у ламп, и меня сейчас никто не спрашивает, хочу ли я активные мониторы с ламповым усилением или транзисторным — бывает только транзисторное. При записи я активно использую ламповые предусилители, компрессоры и комбики. Даже мой собственный басовый комбик построен на лампе. Но все, что мне в них нравится, это обогащенный спектр. А иметь контрольную аппаратуру с обогащенным спектром вроде как глупо. Иметь ламповый пред для микрофона мне хочется, а для прослушивания... наверное, нет.
У тебя еще остался какой-то не достигнутый идеал в звуке? Есть еще к чему стремиться?
Вообще да — лет в 20 меня невероятно впечатлили электростаты. Я уже не помню, что за музыка там играла, но отчетливо помню потрясение от того, что вокалистка стояла передо мной, а контрабас чуть сзади нее! Это лучшие колонки, что я слышал. Периодически я наведываюсь к приятелю, у которого стоит акустика Magnepan, и всегда с восторгом слушаю там любую музыку, притом что иной раз, переслушав ее дома, понимаю что не так уж она была хороша...
На самом деле еще 15 лет назад я и не мечтал, что дома буду слушать музыку с таким качеством и прозрачностью, как сейчас, так что если что-то и будет меняться в ближайшей перспективе, то не принципиально. После покупки винила я сделал серьезный рывок, теперь нужно этим насладиться, и основное в ближайших планах — покупать «пластмассу».