26 мая 1926 года родился Майлс Девис — трубач, композитор, создатель нескольких джазовых стилей, взрастивший целую плеяду выдающихся джазменов. Он умер в сентябре 1991 года. Перед тем последнее десятилетие его жизни оказалось едва ли не более плодотворным и ярким, чем все предыдущие.
В жизни Майлса Дьюи Девиса (Miles Dewey Davis III), рожденного 26 мая 1926 года, было, как всем хорошо известно, всё: слава и деньги, наркотики и женщины, великие учителя и великие ученики. Майлс умер в 1991 году, он до последних дней оставался таким же, как в молодости: hip и cool, современным и модным. 80-е — пестрое десятилетие в творчестве трубача, который сам тогда одевался ярко до безвкусия. Насколько значительным для джаза оказалось тогдашнее творчество Девиса мы, похоже, начинаем осознавать только сегодня.
Яркие годы
Майлс Девис всегда держал нос по ветру: в конце 40-х он играл модный cool jazz (его большой дебют в звукозаписи так и называется, Birth of the Cool), позднее — модальный джаз, затем электрический джаз-рок, фьюжн, классику двадцатого века с оркестром (Sketches of Spain). Он все время как бы прислонялся к модным стилям — року, психоделическому року, популярной музыке и т.п. — но всегда в результате выдавал нечто особенное, уникальное. И это уникальное, несмотря на вызывающую «неформатность» и ненависть пуристов, очень быстро становилось новым каноном Настоящего Джаза.
С восьмидесятыми, конечно, немного посложнее. Во-первых, в 80-е в популярной музыке трудно выделить главный тренд. Там нет главенства биг-бендов, как в 20-е, рок-н-ролла как в 50-е, панка 70-х. Там есть мешанина всего. Новая волна (Depeche Mode и Duran Duran), ранний рэп и хип-хоп, smooth jazz (Девид Сенборн, Spyro Gyra), «взрослый» рок вроде Ричарда Маркса, коммерческий «металл» (Bon Jovi, Motley Crue, Scorpions) и многое другое. Да еще всякое-разное старое никуда не делось. 80-е — золотое время для шоу-бизнеса вообще и рекорд-бизнеса в частности. В этот цветущий период Майлс Девис не «прислоняется» к какому-то одному тренду. Его альбомы, хотя и несут отпечатки всего вышеописанного, все равно остаются совершенно никуда не вписываемыми. С 1981 по 1991 год музыкант записал девять альбомов, и почти все они отличаются друг от друга, как собаки разных пород. Академическая музыка и рэп, блюз-рок и уютные саундтреки — это все создал один человек в последнее десятилетие своей славной жизни. Но обо всем по порядку.
Живая классика
Три десятка лет, все свои лучшие годы, Майлс Девис выпускал пластинки на фирме Columbia. Весь его новаторский джаз-рок и фьюжн — в той, «коламбиевской» дискографии. Венчает же эту дискографию альбом под названием Aura — это opus magnum в стиле, которому трудно подобрать название. Грубо говоря, это современная европейская академическая музыка с вкраплениями блюза (!) и рэгги (!!), записанная в Европе же. Сочинил все это дело датский джазмен по имени Пале Миклбо — трубач-самоучка, дирижер, композитор. Ему на тот момент сорок с небольшим, в его резюме — работа с датскими оркестрами, известными европейскими и американскими джазменами, а также репутация прогрессивного музыканта и новатора. Он — большой поклонник Майлса Девиса вообще и его легендарных оркестровых альбомов с дирижером Гилом Эвансом в частности.
Их сотрудничество — цепочка совпадений. В конце 1984 года Майлс Девис должен был (точнее, очень рад) отправиться в королевство Дания за Léonie Sonning Music Prize — престижной наградой с денежным содержанием, которая вручается с большой помпой выдающимся деятелям искусства. Майлс Девис, повторюсь, был очень рад ехать за этим призом, поскольку оным в свое время наградили Игоря Стравинского и Белу Бартока, а обоих композиторов, особенно Бартока, Майлс Девис боготворил всю жизнь. Теперь же он — в одной виртуальной тусе с кумирами. К тому же среди реципиентов награды он — первый джазмен и первый чернокожий.
По прибытии в королевство Дания Майлс знакомится с Пале и приходит в полный восторг от предложения записать альбом с оригинальным материалом датского коллеги с большим оркестром. Девис, между прочим, уже два десятка лет, со времен сотрудничества с Гилом Эвансом, не записывает оркестровой музыки. Наброски сочинения ему нравятся. Что-то из этого опуса он и Миклбо играют на церемонии вручения Sonning Prize 14 декабря в копенгагенском Falkoner Centre, но до завершения проекта, а тем более выпуска альбома еще далеко. Майлс уезжает в Штаты, возвращается в Данию через месяц (то есть уже в следующем 1985 году).
Миклбо тем временем забронировал студию Easy Sound и собрал впечатляющий оркестр: музыканты биг-бэнда Датского Радио, плюс великий гитарист и старый коллега Девиса Джон Маклафлин, плюс известный во всем мире датский контрабасист-виртуоз Нильс Хеннинг Эрстед Педерсен, плюс племянник Майлса Винс Уилбурн. Вся эта компания блестяще играет очень сложный материал, откровенно «композиторский». Миклбо, когда сочинял его, пользовался додекафонной техникой (то есть там не мелодии, а «ряды» нот), и вдохновлялся творениями Чарлза Айвза и Оливье Мессиана. Каждый трек носит название основного цвета спектра, плюс индиго и некий «электрический красный» — такой Пале видел ауру Майлса Девиса.
В то же время отношения Девиса и Columbia разлаживаются. Почему — отдельная история, важно что Майлс уходит на Warner. Но «Ауру» он должен Columbia, которая, получив готовый материал… кладет его на полку. Альбом выходит только в 1989 году, в 1990 получает «Грэмми» в номинации «Лучшее исполнение инструментального джаза».
Почти все фигуранты этой истории получили что-то хорошее. Лейбл — «последний великий альбом» великого джазмена. Майлс — возможность поработать, наконец, снова с большим оркестром, по которому он скучал. Принимавшая участие в записи экстравагантная перкуссионистка Марилин Мазур была приглашена в концертный состав группы Майлса Девиса, а впоследствии много лет играла с норвежским саксофонистом Яном Гарбареком (с ним же приезжала в Москву, где, кстати, сорвала не меньше аплодисментов, чем ее шеф). Пале Миклбо вписал себя в историю. Сейчас он живет в сельской местности, не пьет, не курит, не ест мяса, занимается буддистскими практиками. Женат. В Дании обладает непререкаемым авторитетом. Хотя, по уверениям датских коллег, ему «не западло» время от времени поиграть на трубе в маленьком клубе.
Техника молодежи
Одно из главных свершений Майлса в 80-е — это Tutu, альбом, стилю которого тоже трудно подобрать название. Сейчас его называют просто джазом, раньше какое-то время пользовались термином «техно-джаз», даром что собственно техно, детройтская танцевальная музыка, еще только нарождалось.
Альбом Tutu скроил и сшил для Майлса выдающийся человек по имени Маркус Миллер, виртуозный бас-гитарист (помимо баса отменно владеющий еще полудюжиной инструментов, включая саксофон и бас-кларнет), композитор, продюсер. Основная «фишка» альбома состояла в неслыханном на тот момент смешении аналоговых синтезаторов, драм-машин, фирменной сиплой трубы Майлса и паре треков скрипки польского джазмена Михала Урбаняка. Маркус Миллер убежден, что делает то же самое, что и Гил Эванс — то есть дирижирует оркестром. Только в этом виртуальном оркестре звук медных духовых воспроизводятся модными аналоговыми синтезаторами.
Впервые за несколько десятилетий Майлс записывает материал, сочиняемый сторонними людьми, а не им самим и не членами коллектива. Одну вещь написал клавишник Джордж Дьюк. Второй продюсер, Томи Ли Пума, больше отвечавший за технический процесс записи, вспомнив, что пару лет назад Майлсу очень удалась кавер-версия хита Human Nature Майкла Джексона, нашел еще один актуальный поп-хит. Майлс обнаруживает несвойственное пожилым джазменам знакомство с текущей попсовой коньюнктурой, предлагая сыграть песню Perfect Way английской нью-вейв-группы Scritti Politti. Ли Пума не возражал. Более того, предложил так назвать весь альбом.
Любопытно, что тогда почти сложилось сотрудничество Девиса и ныне покойного Принца. Этот поп-фанк-певец к тому времени прославился так, что его даже сравнивали с Майклом Джексоном. Девис – один из кумиров Принса еще с детских лет; Девис о молодой звезде отзывался восторженно: «Это смесь молодого Джеймса Брауна, Джими Хендрикса и Чарли Чаплина». Принс написал пьесу Can I Play With U? и послал Девису запись с пометкой: «Сыграйте поверх моей музыки все, что считаете нужным». Песня понравилась. Миллер сочинил трек Full Nelson (Нельсон — настоящая фамилия Принса) для плавного перехода между Can I Play With U? и остальным материалом альбома.
Но, когда собрали альбом, оказалось, что сверхбодрое заводное творение Принса никак не вяжется с другими треками, более атмосферными. По другим сведениям, Принсу что-то не понравилось в конечном продукте и он сам чуть ли не настоял на том, чтобы исключить своё творение. В любом случае, песню положили на полку, как оказалось, навсегда: она потом всплывала только на бутлегах под названием Little Red Riding Hood. Майлс и Принс познакомились и играли вместе. Незадолго перед смертью Девис на концерте сыграл Penetration, написанную Принцем для него.
Альбом все-таки назвали Tutu — в честь южноафриканского священника Десмонда Туту, лауреата Нобелевской премии. Правда, говорят, что на языке йоруба «туту» означает что-то типа «человек, который ведет себя правильно, рационально, с достоинством». То есть cool практически! Альбом Tutu, вышедший в сентябре 1986 года, сразу принес Майлсу Девису новых поклонников — молодежь. Собственно, на неё джазмен и ориентировался, заявляя, что «те, кто ждут от меня cool или боп 50-х, пластинок не покупают». Реакция джазовой общественности на альбом была очень горячей: одни безоговорочно приняли его, сравнивая с Bitches Brew, другие услышали в этом только «музыку для кофеен». Тем не менее, очередную «Грэмми» музыкант получил в номинации «Лучшее инструментальное джазовое исполнение, солист».
Трагедия в стиле рэп
Карьера Майлса Девиса началась в конце сороковых не слишком впечатляющей игрой у Чарли Паркера, а закончилась в студии с юным рэпером, диджеем и вообще непонятно каким персонажем из мира, далекого от респектабельного джаза. Прозвище этого парня — Изи Мо Би (Easy Mo Bee). Считается, что как-то летом Майлс Девис сидел у открытого окна, в нью-йоркской квартире, и, слушая звуки улицы, захотел сделать «уличный» альбом. Его зазнакомили с Изи Мо Би, который на тот момент ничем особенным не выделялся, но зато имел большой опыт диджея, был своим среди известных рэперов и, что самое главное, вырос на джазе и соуле. А музыку Девиса обожал с детства. В январе 1991 года они начали работать, а 28 сентября того же года Майлс Девис неожиданно скончался.
Меломаны, джазмены и джазфены горевали. Изи Мо Би так вообще оказался в патовой ситуации. Альбом Doo-Bop, интересный проект с участием медийного персонажа и живого классика, превратился в боевое крещение, tour de force и так далее. Во-первых, более или менее готово было только шесть песен. Задел небольшой, набросков немного. Изи Мо Би решился досочинять, доигрывать и склеивать по кусочкам и крупинкам все, что есть. Сведущие люди тут же сказали, что это будет полная профанация. Все, собственно, и шло к подобному кислому результату.
Две песни Изи Мо Би в прямом смысле сделал из воздуха: он нашел два соло Майлса, записанных во время работы трубача над Tutu, и соорудил из них треки Fantasy и High Speed Chase. Несколько треков он насытил сэмплами — фрагментами из песен других артистов (Джеймса Брауна, трубача Доналда Берда, группы Kool and the Gang). В общем, выкручивался, как мог. Альбом Doo-Bop вышел в июне 1992 года, реакция на него была смешанной. Тем не менее, в 1993 году диск получил премию «Грэмми» в номинации «Лучшее инструментальное исполнение в стиле R&B». Альбом не пропал. Многие считают его родоначальником модного в 90-х направления acid jazz, которое, в свою очередь, привело к тому, что молодая аудитория открыла для себя джаз вообще, не обязательно «кислотный». Альбом до сих пор пленяет своей элегической атмосферой. Первый трек Mystery — головокружительная легкая романтическая мелодия с тревожным вязким ритмом, а в прыгучей The Doo-Bop Song Мо Би, рэпер с идеальной артикуляцией, зачитывает всякие свои «фристайлы», изобилующие комплиментами в адрес покойного.
Вскоре Изи Мо Би сделал себе имя (кто бы сомневался — у Майлса Девиса было чутье на таланты) как рэп-продюсер. Он — едва ли не единственный продюсер, которому удалось поработать и с Ноториусом Би Ай Джи, и с Тупаком Шакуром (знающие историю кровавой вражды в сфере рэпа оценят этот момент). Он никогда не забывал Майлса. Кажется, что даже двадцать лет спустя ему не хватает великого наставника. Он все размышляет, как оно могло бы быть, если бы Майлс был жив. «Если бы Майлс был жив мы, уверен, и дальше работали бы вместе. Он имел определенные планы на меня — в частности, собирался взять меня в грядущее турне… Мы, конечно, не можем вернуть Майлса обратно, но если бы он был жив, я уверен, что он дальше бы занимался хип-хопом, а впоследствии наверняка заинтересовался бы джанглом и брейк-битом. Можно ли представить себе Майлса в студии с Трики или Chemial Brothers? Легко!»