«Джокер» — пожалуй, наиболее обласканный фестивалями фильм, центром которого является персонаж комикса. И понятно почему: он не выглядит как фильм по комиксам. С другой стороны, зачем же его тогда привязывать к Бэтмену?
Ясно, зачем: чтобы на него пошли фанаты комиксов и сделали ему кассу побольше. Если бы персонажем такого фильма был какой-нибудь левый дядя, а не будущий главный антагонист Бэтмена, я бы на него не пошла. Я не люблю такое кино.
Бывают фильмы, знаете, тяжелые, но тяжесть бывает разной. Она бывает густой, тягучей, будто еще не застывшее толком желе, и от этого скучной. От такой липкой тяжести хочется поскорее избавиться — и это легко сделать, можно выйти с сеанса или закрыть окно плеера. «Джокер» — не густой, он гнетущий жуткой безысходностью сломанной судьбы и романтизацией психических расстройств и насилия. От этой безысходности убежать не удастся.
Как любой уважающий себя персонаж комиксов, существующий несколько десятков лет, Джокер имеет несколько историй происхождения. И ни одна из комиксных не совпадает с тем, что показали в фильме Тодд Филлипс и Хоакин Феникс.
Филлипс рассказал историю больного человека. У него реальные проблемы с головой, у него нет денег, у него мать-инвалид, а вокруг — жестокий мир, который либо не замечает его, либо вытирает о него ноги. Завязка-то банальная. Сюжетов, в которых маленький человек начинает революцию, обозлившись на систему, вагон и маленькая тележка. Отличие «Джокера» в том, что тут революция началась абсолютно случайно. Да и цель фильма вообще не в ней.
Главное слово, которое в моей голове крутилось во время просмотра — это «больно». Больно видеть то, что творится на экране, больно слышать излишне задранные свистящие верха в кинозале, чуть приглушенные громоподобным басом саундтрека Хильдур Гуднадоттир, больно было понимать, к чему все ведет и чем все закончится.
Спасибо, кстати, Warner Bros. за то, что отказались в «Джокере» от фирменного рваного монтажа и чуть десатурировали картинку, добавив мягкости и правильных оттенков эпохи восьмидесятых. С этой точки зрения смотреть фильм было приятно. Пожалуй, это был единственный приятный момент во всей картине.
Плюс кинокомиксов в том, что они, какими бы мотивирующими и псевдоглубокими ни были, нереальны. Гениев, встраивающих в грудь ядерные реакторы, нет, как нет и суперсолдат, магов, демонов, параллельных измерений и всякого такого (по крайней мере, пока наука существования всех этих вещей не доказала или не обнародовала). Поэтому кинокомиксы — это развлечение чистой воды, окошко в несуществующий мир на пару часов во время просмотра, даже если поднимают какие-то важные или остросоциальные вопросы.
И если супергероев нет, то больные люди — есть. Артур Флек, которого играет Хоакин Феникс и который в финале перевоплощается в Джокера, в интерпретации Тодда Филлипса становится пугающе близким к реальности. Такие люди есть рядом. Ходят по тем же улицам, может, живут на той же лестничной площадке или работают в одном здании.
Фильм хороший. Насквозь вторичный, его везде сравнивают с «Таксистом» с Де Ниро и похожими картинами, и не зря — общих моментов действительно немало. Но в «Джокере» сюжет, картинка и звук сплетаются в настолько цельный, единый ком боли и отчаяния, что это попросту страшно.
А оно мне надо?
Проблема в том, что этому фильму не нужно быть фильмом про Джокера. В сетевой литературе часто встречается термин «any two guys» — им обозначают истории, в которых можно заменить имена персонажей на любые другие и ничего от этого не изменится. С фильмом «Джокер» история похожая: можно подставить вместо самого Джокера, Томаса Уэйна, других персонажей любые имена — и ничего, ничегошеньки, ни капельки не поменяется ни в сюжете, ни в посыле, ни в тяжести истории. Да, можно еще сделать из главного героя иной какой-нибудь символ революции вместо клоуна, чтобы копирайтеры не съели с потрохами. Можно без проблем оставить все ниточки, связывающие фильм с комиксами DC — и тогда внимательные зрители накропают тысячу статей о пасхальных яйцах, отсылках и «возможной связи нового фильма с комиксным гигантом».
И фильм бы остался хорошим. Мне кажется, он бы даже стал лучше. И его бы не боялись ставить в фестивальные программы и награждать чаще, чем сейчас.
То есть да, с сеанса выходишь, будто пыльным мешком стукнутый. А потом сидишь и думаешь: зачем? Зачем комиксный мир лишили комиксности? Зачем такую настоящую историю, встречающуюся в любом крупном городе (если исключить момент революции), привязали к комиксам отсылками и пасхалками, цветами и именами? Зачем смешивать мух и котлеты?
Опять же, ясное дело, зачем: деньги. Аудитория психологических триллеров кратковременно подросла и увеличилась на число поклонников комиксов. Я впервые была на позднем премьерном сеансе с субтитрами, на котором в зале не было ни единого свободного места. В момент, когда начались титры, в тишине раздался вопль «Шедевр!» — и возражать вопящему человеку никто не стал. Кто-то даже поаплодировал.
Возможно, это и есть показатель хорошего кино — то, насколько сильные эмоции оно вызывает после просмотра, неважно, восторг это или отвращение. Или то, как много вопросов возникает в голове.
В общем, у меня такой вердикт: фильм — хороший. Фильм по комиксам — плохой.
PS: Посчитайте, сколько раз в тексте упоминается слово «революция». Оно немного сильное для описания происходящих в «Джокере» событий, но все же. Я по итогу удивлена, что фильм не запретили к прокату в России.
