Нат Кинг Коул — кумир нескольких поколений. Секс-символ? Безусловно, но также и символ доброты, юмора, дружбы народов и, наконец, семейных уз.
В 2020 году из жизни ушел Фредди Коул (Freddy Cole) — отличный джазовый певец, неоднократно выступавший в нашей стране. Он всю жизнь находился в тени своего великого брата — Ната Кинга Коула (Nat King Cole). И, конечно, походил на него — и внешне, и манерой пения.
Многие десятилетия Коул-младший служил эдаким связующим звеном между старым-добрым, почти что эстрадным, крунерским, олдовым джазом и современностью. Стараясь воспроизвести на сцене то волшебство, за которое его старшего брата мир носил на руках. Да кто бы не хотел походить на Ната Коула, Короля джазовых крунеров! Человека, который сделал феноменальную карьеру и стал мировой звездой… почти случайно.
Крунер? Ну да. Но вообще-то трудно точно определить, в каком именно стиле/жанре работал Нат «Кинг» Коул. Он сам — отдельный стиль и жанр. За пару десятков лет творческой жизни Коул достиг немыслимых успехов. Причем у него было две карьеры, последовательно: значительного джазового пианиста и эстрадной звезды.
Впрочем, сам музыкант в этом не видел никакого противоречия: одна его роль продолжала другую. Он никогда не скрывал, что хочет идти в ногу со временем, хочет нравиться публике. В конце концов, хочет зарабатывать много денег («в шоу-бизнесе у меня одна цель: деньги»). Однако карьеру музыканта он выбрал в том возрасте, когда человек вообще не знает, что такое деньги.
Органист и пианист
Натаниэл Адамс Колс родился 17 марта 1917 года в городе Монтгомери, штат Алабама. Вскоре после его появления на свет семья перебралась в Чикаго. Отец Ната работал мясником и служил диаконом в баптистской церкви, а в Чикаго стал священником. Его проповеди и рассказы, а также песни в стиле госпел будоражили воображение ребенка.
Мама, церковный органист, ничего в сыне будоражить не собиралась — она просто взялась учить его играть на органе. В четыре года Нат пел, хорошо и много. В детстве и отрочестве он, по его словам, переиграл всю европейскую классику «от Баха до Рахманинова».
Чикагский район Бронзвилль, в котором жил Нат с родителями, славился своими ночными заведениями. Не подумайте ничего плохого: там исполняли музыку. Да еще какую! Парень сбегал из дома, чтобы послушать Луи Армстронга, Эрла Хайнса и других модных в ту пору джазменов. Больше всех его впечатлял Эрл «Батя» Хайнс — культовый, как сейчас бы сказали, пианист.
В середине 30-х Нат начал собственную музыкальную карьеру. Для удобства укоротил имя — стал просто Натом Коулом. Поначалу выступал со старшим братом Эдди, контрабасистом. С ним же сделал свою первую запись, с ним же добился успеха на своей малой родине. Вообще, успех сопутствовал Нату Коулу всю жизнь…
Вскоре Нат и его молодая жена Надин Робинсон перебрались в Лос-Анджелес, где он основал свое первое трио. Это был совершенно замечательный состав: пианист, контрабасист и гитарист. И никаких барабанщиков! Это в то время, когда еще нормой считался биг-бэнд или, на худой конец, камерный состав. Как Hot Five или Hot Seven Луи Армстронга.
Но Коул и его ребята безо всякого барабанщика «жгли» так, что у людей волосы дыбом вставали. Более того: другие хорошие музыканты стали собирать такие же «ущербные» составы. Кредо Коула-творца — изобретать что-то новое: «Любой человек с творческим умом должен сесть и подумать: а что бы такого сделать, чего еще никто не делал?»
Коул вдохновил не одно поколение джазовых пианистов. Скоростной Оскар Питерсон, романтичный Билл Эванс, лиричный Хорес Силвер и даже динамичные джаз-рокеры Херби Хэнкок и Чик Кориа — все они числят Коула своим духовным учителем.
Но спою
Коллектив Коула, в основном, исполнял инструментальную музыку, однако для разнообразия Нат пел и несколько баллад. Не больше: голос слабый, тембр — так себе. Однако в 1940 году песня «Sweet Lorraine» в его исполнении стала популярна, а фолк-хит «Straighten Up and Fly Right» принес Коулу настоящую славу (сейчас эту песню считают предтечей рок-н-ролла).
Боссы его звукозаписывающей компании решили, выражаясь современным языком, «перепозиционировать» музыканта. Теперь он должен был предстать перед публикой не в качестве пианиста-виртуоза, а в роли эстрадного певца.
Нат сразу понял, что ему это сулит, — и согласился. С присущей ему самоуничижительной оговоркой: «В сердце я, конечно, музыкант. Но на самом-то деле не певец. С настоящими певцами я тягаться не могу. Но спою. Если люди это покупают — почему нет?»
Это редчайший случай в шоу-бизнесе, когда навязанная продюсерами смена имиджа пошла большому музыканту на пользу. Через какое-то время Коул уже не говорил, что поет только ради денег: ему-де интересно исполнять вокальный материал, интересно работать с оркестром, да и вообще, в конце концов, то, что он поет — это ведь тот же джаз, только на новом витке своего развития.
Он был безоговорочно прав — время это подтвердило. В джазе людей, виртуозно владеющих несколькими инструментами — по пальцам перечесть. Тех, кто добился успеха одновременно как инструменталист и певец — вообще человека три, включая Луи Армстронга и Чета Бейкера. Но ни один нормальный человек не скажет, что, скажем, Чет Бейкер — великий певец. Очаровательный, своеобразный — да. А вот Коул стал именно великим.
Каков Нат Кинг Коул как певец — может оценить любой. Достаточно в любом магазине или в интернете найти одну из его многочисленных записей. Альбомы вокалиста Коула переиздаются до сих пор. Различным сборникам, концертникам и ремиксам несть числа.
В 90-е пошла мода на всяческие ремиксы и переделки старого материала; она началась опять-таки с Ната Кинга Коула. Его дочь, Натали Коул, взяла старую запись, на которой ее покойный отец поет «Unforgettable» — и записала свою партию. Свели, получился дуэт. Песня стала хитом.
После этого продюсеры начали «оживлять» всех, кого только можно: от Луи Армстронга до Джона Леннона. Зачастую выходя за пределы хорошего вкуса и здравого смысла. Но именно в случае с Натом Кингом и Натали это было как-то очень уместно и по-доброму. Нат ведь умер, когда Натали было всего пятнадцать. Проживи он подольше — кто знает, какие еще прекрасные песни и дуэты получил бы мир?
Бросайте курить
Но Нат Кинг Коул умер, когда ему было всего 47 лет. От рака легких. Курил он всю жизнь и, в отличие от многих легкомысленных табачных гурманов, привычку свою ненавидел: «Я бы с телеэкрана сказал всему миру: люди, да бросайте же наконец курить!»
Вегетарианцам не читать: Коул всю жизнь с удовольствием поглощал мясо. Но курение и употребление животного белка — похоже, единственные грехи, в которых можно было упрекнуть певца. Во всем остальном он упрекал себя сам. Зачастую совершенно несправедливо.
Публика таяла от его доброго взгляда и широченной улыбки, а он выдавал в интервью фразы вроде: «Когда я вижу себя в кино, то испытываю сложные чувства. Как бы это объяснить? В общем, ненавижу я свою внешность». Однако снимался. В роли себя и других. В фильме «St. Louis Blues» сыграл культового джазмена Уильяма Си Хэнди.
Не важно, как он относился к своему голосу и своей внешности — важно, что масс-медиа относились к ним прекрасно. В разное время у Коула была своя программа на радио и на телевидении: в Штатах он стал первым чернокожим, которому разрешили такое. Со скрипом, массой оговорок — но разрешили. Вообще, одной из своих главных задач певец считал именно борьбу с расовыми предрассудками. Кстати, он понимал, что в этом повинны не какие-нибудь мифические «злые белые».
Напротив, он открыто высказывался об этом как о политической проблеме: «Расовые проблемы создают не те люди, что живут на Юге, а те, что сидят в правительстве!» Собратьям от него тоже доставалось: Коул недоумевал, почему многочисленные чернокожие, прославившиеся как актеры и музыканты, имеющие популярность и вес в обществе, не обращают внимания на проблемы общества, которые касаются как их родных, так и их самих.
Музыкант, актер, певец, общественная фигура. Отец пятерых детей, из которых двое — приемные. Сам себе удивлялся: «Не знаю, кто добился таких успехов за столько короткое время. Ну, может быть, только Гарри Белафонте!» И даже свою ложную скромность, кажется, преодолел. Глядя со сцены в тысячи восхищенных глаз, думал: «…Ну ведь если певец заставляет смотреть на себя даже мужчин, то, видать, он и вправду чего-то стоит…»
