Алексей Кушнеров — экономист, счетолюб, скромный труженик фондового рынка. Узнав его профессиональное занятие легко решить, что он прагматик, чуждый каких бы то ни было иррациональных увлечений. Но у него есть и другая часть жизни — страсть к музыке и хорошему звуку. О том, с чего началось и куда привело его увлечение, мы и побеседовали с Алексеем.
— Когда проснулся твой интерес к качественному звуку и музыке?
— В нашей семье музыка была всегда. Мама окончила музыкальную школу, у нас были пластинки, была подписка на «Шедевры мирового исполнительского искусства». А еще у меня была подписка на серию «Сказка за сказкой», ее тоже стоит вспомнить. Ведь что такое советские детские пластинки? Это прежде всего очень музыкальные вещи. Например, «Золотой ключик» — там стихи Окуджавы и Энтина, а музыка Алексея Рыбникова! Именно он когда-то хорошо сказал, что у симфонической музыки сотни красок, а у популярной всего несколько. Но зато какая там энергия!
И ключевым моментом для моего увлечения музыкой и звуком стал день, когда я еще дошкольником попал на свадьбу, где играл вокально-инструментальный ансамбль. Наверняка играли какую-то ерунду, но я впервые услышал электрическую музыку. Мне тот ансамбль показался чем-то неземным.
Во-первых, это было совершенно другое ощущение, отличное от привычной музыки из радиорепродуктора. Ведь там нет энергии, ты слышишь тон, слышишь мелодику, гармонию, и все. Получая такой звук, легко полюбить Beatles. А когда ты после Beatles ставишь на электрофон «Аккорд 201» (это такой был проигрыватель со встроенным усилителем и парой колоночек) какой-то другой рок, то не понимаешь, а что там вообще слушать?
Ведь в роке главное — энергия. Эта музыка построена не только на гармонии, но и на тембре, мощности, на ощущении, когда у тебя внутренние органы начинают вибрировать, ты хочешь и смеяться, и плакать одновременно, и что-то сказать...
Помните, историю про Ленина, который, когда слушал «Аппассионату», метался по комнате, вот так же и у меня. Рок — это не красивая мелодия, это энергия и неземной тембр, меня лично тембр электрогитары сводит с ума, он ни на что не похож. Ведь этих тембров нет в природе. Может быть, в космосе есть иная природа, которая рождает подобные звуки естественно, но тогда они пришли к нам из космоса!
Так вот, я не помню, что там играли, на этой свадьбе, но я точно помню, что подумал: хочется это повторить и получить дома, не по громкости, а по эмоциональному воздействию. Еще раз получить эту дозу! И долгое время я полагал, что это невозможно, поскольку аппаратура советская была убога, да и та практически недоступна... Но мечта об этом чувстве осталась со мной навсегда.
— А какая техника тебя сопровождала в те времена?
— После проигрывателя «Аккорд 201» я, как и все подростки, прошел через этап «Электроники 302», кассетного магнитофона, который гопники носили под мышкой на спортплощадку и слушали там «Сектор Газа». Меж тем все вокруг уже носились с японскими двухкассетниками. Так что я свой следующий шаг сделал тоже в сторону массового рынка — купил двухкассетник Artech. Он мигал диодами, цветомузыка подстраивалась под ритм, в общем, я стал модным парнем, но уже тогда начал понимать, что в этом есть какой-то подвох.
А потом наша жизнь изменилась — разрешили частный бизнес, открылись студии звукозаписи и, когда СССР развалился, советские Hi-Fi-аппараты, о которых раньше и не мечтал, вдруг стали невероятно доступны. Они ведь стоили в свое время бешеных денег и были страшным дефицитом, а тут вдруг я за бесценок купил усилитель «Электроника 50В 017С» (высшая группа сложности, 50 Вт) и проигрыватель «Радиотехника Ария 102» со стробоскопической регулировкой скорости вращения. И еще какие-то колонки, как сейчас помню, закрытого типа. Там еще были жуткие дубовые акустические провода со специальными разъемами — максимально неудобные.
Да и звук был все равно не тот. Как бы сказать — штрих преобладал над тоном. То есть слушаешь гитару, слышишь струны, защипы, но деки, то есть самого звука гитары, нет. Помню, поставили Даниила Шафрана, и мой друг Сережа сказал о звуке виолончели, что это похоже на голос какого-то железного жука. В общем, долго я это терпеть не мог.
— Пришлось перейти на новый уровень?
— Ну сначала была миди-система Technics, которую отец купил с премии, она и до сих пор прекрасно работает, кстати. Там был проигрыватель CD, и это открыло мне новые горизонты. Я наслаждался отсутствием шумов, тишиной между песнями, возможностью перематывать треки, функционально это был прорыв, но когда я его включил первый раз, то понял, что и Technics не принес мне тех ощущений, что я испытал на свадьбе. Я многое понял, когда стал заходить в магазины с аудиотехникой, даже у нас в Беляево тогда открылся один, который торговал английскими брендами. И однажды я зашел, а там какой-то NAD играл «Времена года» Вивальди. И я вдруг услышал клавесин. У меня всегда была эта пластинка, но клавесина я никогда не слышал, а он играл там везде! «Боже мой! — подумал я. — Разобьюсь в лепешку, но себе это куплю».
Возможность предоставилась, когда я начал подрабатывать. На полученную уже мною премию я купил систему Pioneer из однокассетной деки, усилителя и проигрывателя CD. И еще полочные колонки JAMO — это был предпоследний шаг перед бездной.
— А эта система подарила наконец те ощущения детства?
— Нет, но она подарила радость транзисторного звука. Ведь Technics был на микросхемах, а слушать аппаратуру на микросхемах — все равно что на компьютере. Это суррогат. А тут я услышал полноценный транзисторный звук, жирный, зернистый. Мощь наконец появилась, и хотя волшебства не возникало, я, может быть, и остался бы с тем Pioneer навсегда, но случилось непредвиденное. В CD-проигрывателях Pioneer, если помните, механизм был такой, что диск ставился рабочей поверхностью кверху. И вот его как-то перекосило, и он начал срезать верхний слой с диска, как фрезой. При этом там внутри что-то тикало, я еще думал, что это может быть такое? Дисков пять он мне так потикал — японский Led Zeppelin... В общем, я срочно стал искать новый проигрыватель.
— Срочно побежал в магазин?
— Нет, на этот раз я стал читать журналы и доверился рецензиям. Интернета у меня не было, я собрал и «Аудиомагазин», и Stereo & Video, и по совокупности обзоров решил, что мне подходит проигрыватель Arcam Alpha 7, и поехал за ним в салон «М.Видео» на Пятницкой. Купил, принес, поставил, достал один из любимых дисков и... снова услышал то, чего раньше не слышал.
Шаг вперед был просто грандиозный. И дальше со мной что-то случилось. Я бросился покупать. В этом не было необходимости, но я купил усилитель Arcam, и конечно, такого прорыва уже не было. Тогда я купил напольные колонки Monitor Audio Silver — казалось, что счастье в них, и, в общем, все это неплохо звучало. Тогда же я открыл для себя аудиокабели — купил Nordost Flatline. Но, конечно, сказать кому-то, что ты стал слушать провода... это было страшно. Я почувствовал, что лечу под гору.
— Аудиофилия захлестнула?
— Дело еще в том, что в какой-то момент с системой Arcam мне пришлось расстаться и собирать новый комплект с нуля. И тут уж я решил ни в чем себе не отказывать. Первой покупкой стал проигрыватель Meridian 506 с транспортным механизмом Philips. Он был очень драйвовый, напористый, а к нему я купил «бочонки» Musical Fidelity — там был ламповый предусилитель, который стоил недорого, чем и подкупил.
Но я совершил, конечно, ошибку — купил к нему транзисторный усилитель мощности, который «прокачивает» колонки. Взял стоваттник, хотя колонкам в 90 дБ чувствительности он был совершенно не нужен. Что сказать? Сейчас, оглядываясь назад, могу сравнить это со звуком мясорубки. Такой чавкающий червяк, который проворачивает мясо так, что из колонок вот-вот полезет фарш... Но тогда я был в восторге. Мы после работы ходили в «Трансильванию», покупали диски, слушали.
— Значит, все-таки это была еще и меломания.
— Да, но соскочить с иглы я уже не мог. Раз ламповый пред у меня дешевый и простой, может быть, надо поискать хороший? И я купил Audio Note с корректором, а также проигрыватель винила Denon. Тогда же я открыл для себя замену ламп, и когда я поменял их, скачок в звуке опять был потрясающий, так что дальше я решил и усилитель мощности купить ламповый. Я регулярно ходил в «Пурпурный Легион» и заглядывал там в отдел комиссионной техники. И вот как-то смотрю — стоит ламповый усилитель, всего за 1000 долларов, какой-то непонятной фирмы Trilogy. Я подумал-подумал, да и купил его просто на пробу. Принес домой, включил... И опять случилось чудо!
— Неужели ламповый звук так впечатлил?
— Дело было не только в этом. Я ведь не знал про существование «фазы», но тогда я в нее удивительным образом попал. Причем в трех компонентах. На следующий день снова включил и попытался послушать — и звучало это все как «Электроника», накрытая ватным одеялом. Я был в шоке, почему же не звучит? К счастью, я знал уже авторитетных людей, пошел к своему «аудиопастору», и он рассказал мне, как проверять фазы подключения сетевой вилки.
Помню карикатуру в книжке «Физики шутят»: физик-теоретик стоит перед розеткой и не знает, как включить вилку, потому что не понимает, где плюс, а где минус. И это не смешно! Я сам оказался в этой ситуации, когда получаешь либо божественный звук, либо никакой.
В общем, я долгое время жил с этой системой, поменял напольные колонки на полочные — они для маленьких наших комнат более оптимальны, но с того момента я остался с лампами навсегда.
— А ощущал ли ты корреляцию между развитием твоей системы и твоего музыкального вкуса?
— Да, безусловно. Чем более сложной становится система, тем более сложную музыку начинаешь слушать. Я стал слушать больше классики, этнической музыки... Кстати, на работе надо мной многие шутили, что я на эти деньги мог бы каждые выходные ходить на концерты и даже ездить на эти концерты заграницу. Я задумался и понял: в том-то и дело, что мне не нужно ждать выходных и куда-то ехать. Я могу послушать то, что мне нравится, прямо сейчас и у себя дома — ради этого вся эта индустрия и создана.
— На этом твой аудиофильский путь можно считать завершенным?
— Ну еще пара штрихов. Мне так понравился усилитель мощности Trilogy, что я стал искать и пред. И совсем недавно нашел, купил, включил и понял, что меня именно эта связка цепляет — Audio Note звучит покрасочнее, но мой звук другой.
Музыка — это такое абсолютно абстрактное искусство, там нет четких координат. Есть твой внутренний мир, который либо резонирует с музыкальной гармонией, либо нет. И я понял, что к аппаратуре надо относиться как к музыкальному инструменту. И критерий выбора аппаратуры должен быть исключительно эмоциональный. Цепляет тебя или не цепляет.
Просто хорошей техники очень много. Особенно на выставках это заметно, и тут хорошо играет, и там хорошо... Все хорошо, а что же выбрать? Должен быть момент слияния — передачи энергии. Если этого нет, значит, ты зря потратил деньги.
Вот часто на форумах пишут что-то вроде «у меня есть 3000 долларов, какой купить CD проигрыватель?» Но это не тот случай, когда надо осваивать бюджет. Отталкиваться от бюджета нельзя — только от эмоций. Нужно искать эмоциональный контакт, который дешевая техника может тебе дать, а дорогая — нет.