Павел Санаев большинству из нас знаком как писатель («Похороните меня за плинтусом») и кинорежиссер («На игре», «Нулевой километр»). Однако у Павла есть и другая сторона жизни — он аудиофил, собиратель винтажной аппаратуры и страстный меломан. Как он дошел до всего этого, собрал большую фонотеку и почему начал писать на своем сайте об аудиотехнике, мы и поговорили.
— Многие знают тебя как талантливого писателя, сценариста и режиссера, однако далеко не всем известно о твоем страстном увлечении тяжелым роком и винтажной Hi-Fi аппаратурой. Как случилось, что ты этим заинтересовался?
— Интересовался я этим с восьмого класса, но до 2007 года был не очень требовательным к аппаратуре. У меня был простой музыкальный центр, звучание которого долгое время меня устраивало. В 2007 году, приступив к работе над фильмом «На игре», я понимал, что меня ждет очень трудный этап — полтора года работы по 16-18 часов в день с регулярными недосыпами. Я понимал, что мне нужна какая-то энергетическая «подпитка» и купил себе первый в жизни комплект относительно приличной аппаратуры от компании Aleks. Колонки id570 Amati, которые стояли у меня долгое время, я по сей день считаю лучшей бюджетной акустикой, если не рассматривать винтаж.
В 2011 году я случайно купил деку Nakamichi, услышал, как вкусно звучит аналоговый звук по сравнению с привычной «цифрой», заинтересовался винилом и понеслось. На тот момент я даже не предполагал, что за этим последуют несколько лет непрерывных поисков, посещений различных выставок, прослушиваний многочисленных салонных и домашних сетапов и, конечно, попыток во всем этом разобраться. Безусловно, для человека, знающего цену времени, я потратил много часов странным образом, но мне было интересно. В этом смысле про меня хорошо говорит голландская поговорка: «Если ты получаешь удовольствие от того, как убиваешь время, то ты не убиваешь время».
— Какое место музыка занимает в твоем творчестве? Правда ли, что ты иногда работаешь под музыку?
— В моей жизни часто бывают дни, когда музыка не выключается по несколько часов подряд. Например, есть механическая работа, предположим, править текст. Удивительным образом музыка помогает в сценарной работе. Писать становится легче, появляется дополнительный драйв. А вот литературная работа требует абсолютного сосредоточения, и тогда меня лучше не беспокоить — никакой музыки, никаких звонков, никакого шума.
— Что в наибольшей степени оказало влияние на формирование твоих музыкальных предпочтений?
— До восьмого класса у меня было несколько записанных у приятелей кассет The Beatles и кассета Adriano Celentano — вот и вся фонотека. В 1983 году наш школьный двоечник и хулиган принес кассету группы KISS, я выпросил послушать. Альбомом «Alive II» я был потрясен: оказалось, что эта музыка адресована напрямую к моей нервной системе. Чуть позже другой школьный товарищ познакомил меня с творчеством Iron Maiden, и вот тут я уже окончательно «приехал».
Понимаешь, кому-то нужно умиротворение и вдохновение от классики, кто-то получает кайф от джаза, для меня же благотворнее всего именно роковая энергетическая подпитка. Поэтому, когда мне иногда говорят, что я ничего не понимаю и, дай бог, когда-нибудь дорасту до джаза, я улыбаюсь. Мне почти сорок восемь, сколько расти? Откровенно говоря, джаз для меня очень скучен. Под настроение я могу послушать некоторых исполнителей: Трио Оскара Петерсона, Сонни Роллинза, Дюка Эллингтона, но это знаешь… Да простят меня любители джаза — как лимончелло после еды, чтобы освежить рецепторы. Одна джазовая запись после пятидесяти роковых, а потом снова рок.
Также у меня был большой период увлечения классикой, когда друг-музыкант давал мне слушать различные пластинки известных композиторов. Некоторые классические вещи мне очень нравятся до сих пор, например, все скрипичные сонаты Бетховена. Но я не могу сказать, что у меня есть регулярная потребность это слушать. Драйв и необходимую энергию мне дает только рок-музыка, начиная с прогрессивного рока 70-х, заканчивая тяжелым металлом конца 80-х, и очень небольшим количеством современных групп.
В 80-е годы кассеты стоили дорого, каждая запись была на вес золота, и огромный пласт музыки в то время прошел мимо меня. Сейчас я его с огромным удовольствие для себя открыл. Мое основное внимание привлек период с конца 60-х по 73-й год, когда образовалось безумное количество рок-групп, которые, увы, снес нефтяной кризис, вызвавший сильное подорожание винила. В итоге остались только те, кто реально приносил деньги, те, что у всех на слуху: Black Sabbath, Deep Purple. А огромное число команд распалось, хотя среди них были десятки очень интересных коллективов, например, Skin Alley, Catapillar, Warhorse, Hurdy Gurdy.
— А как развивались твои взаимоотношения с техникой? Когда ты почувствовал, что тебе хочется от аппаратуры чего-то большего?
— Как я уже говорил, начиная работать над фильмом «На игре» я приобрел стереокомплект в российской компании Aleks. В то время всю мою фонотеку составляли компакт-диски, я и не предполагал, что музыка может звучать как-то иначе — вроде все на месте, вроде играет. Но несколько лет спустя случайно открылось, что все может быть абсолютно иначе!
Как-то раз, убирая комнату, я нашел у себя в ящике старые кассеты и подумал, что выбрасывать мне их не хочется, а слушать не на чем. Исходя из этих соображений, я решил приобрести какую-нибудь простенькую кассетную деку, которую планировал слушать от случая к случаю где-нибудь на даче. В итоге приобрел Nakamichi LX5, стоившую втрое больше, чем я собирался потратить на кассетник. Я услышал заметную разницу между звучанием кассеты и компакт-диска. Самым большим впечатлением стало то, что звук с кассетной деки будто бы вливался в мои уши, а не «вколачивался», как это происходило при прослушивании обычных CD.
Начав узнавать больше про Nakamichi, я заинтересовался аналоговым звуком, а через некоторое время с помощью одного знающего человека собрал себе приличный виниловый тракт. Ну а дальше захотелось выжать из системы максимум. Самое сложное было подобрать акустику: выяснилось, что современные производители не способны предложить ничего, что меня хоть сколько-нибудь устраивало бы по звучанию вплоть до цены в 25 тысяч евро. В общей сложности я переслушал не менее пятидесяти пар различных акустических систем, пока не остановил свой выбор на большой напольной акустике Diatone DS-5000.
— Пользуясь случаем, хочу задать немного личный вопрос. Сейчас в сети много интерьерных фотографий известных персон 70–80-х, которые, возможно, совсем не планировали рассказывать о своих домашних системах, но по сохранившимся фотографиям мы можем сложить некоторое представление об их вкусах к аппаратуре. Так, например, на фотографии знаменитого артиста Андрея Миронова, хорошо виден комплект из техники Sansui. Каким системам отдавала предпочтение московская богема 70–80-х?
— Мы редко бывали в гостях, где можно было встретить такую технику. Для творческой интеллигенции, с которой общалась моя семья, покупка чего-то подобного оставалась за гранью реальности. Могу лишь припомнить, что был такой кинодраматург Леонид Белокуров, у которого дома стоял комплект Grundig. И у режиссера Леонида Марягина, сын которого как раз познакомил меня с творчеством Iron Maiden, была высококлассная система отечественного производства с большими колонками типа Электроника АС. Система Марягина, кстати, звучала интереснее всего, что я слышал в детстве. Позже, когда я уже общался с ребятами, превратившими запись кассет в свой бизнес, слушать приходилось только среднеразмерные музыкальные центры и двухкассетники. Между собой мы с придыханием говорили, что у такого-то спекулянта была кассетная дека Akai с «частоткой 20-20», но нам такие вещи были недоступны. Чтобы записать несколько пластинок на этом Akai, мы везли их через всю Москву. По тем временам это были мои лучшие записи.
— А как супруга относится к твоему увлечению аудиотехникой?
— В этом отношении она руководствуется принципом «понять и простить». Она не любительница музыки, но благосклонно относится к моему увлечению, за что я ей искренне благодарен.
— Поскольку большей части нашей аудитории ты известен как человек, связанный с кинематографом, следующий вопрос назрел сам собой. Есть ли у тебя дома домашний кинотеатр и если да, то из каких компонентов он состоит?
— Нет и даже не планирую его заводить. Более того, моя супруга уже не первый год мягко намекает мне на то, что было бы неплохо избавиться и от телевизора, который мы не включали последние 5 лет. Все-таки кино мы привыкли смотреть в обычном кинотеатре просто потому, что куда-то пойти гораздо приятней, чем смотреть кино дома.
— Тогда расскажи о своем нынешнем аудиотракте. К чему удалось прийти и насколько ты доволен полученным результатом?
— Мой тракт — яркий пример того, как за вменяемые деньги можно собрать крутую систему, готовую отыграть практически любую музыку. Главный акцент, конечно, делался на тяжелый рок, поэтому в системе есть обусловленные этим нюансы — например, выбор головки звукоснимателя, усиление, да и сама акустика. Для классики, например, я бы собирал совершенно другой сетап.
Можно заставить звучать мою систему еще лучше, но я сторонник радикально-прорывных улучшений, а не микроскопических прибавок. Если уж улучшать, то всерьез, и в моем случае это может быть только установка активного четырехполосного кроссовера с четырьмя усилителями на каждую полосу и выбор катушечного магнитофона в качестве источника. Вот это бы я сделал со временем. А на танцы с бубнами, вроде бесконечного перебора головок звукоснимателей и кабелей, смешно тратить время и деньги. На данный момент меня все устраивает.
Как я уже упоминал, при выборе акустических систем я остановился на Diatone DS-5000. Все кабели за исключением силовых у меня мастеровые. Межблочные кабели — медная моножила, акустический — литцендрат. Силовые кабели — «Чернов Аудио». Для подключения цифрового источника я использую кабель с небольшим добавлением серебра.
Проигрыватель пластинок — мастеровой, созданный на базе Dual специально под легкий, одноопорный тонарм Mayware Formula 4 с ММ головкой ADC XLM MK2 Improved. У нее абсолютно натуральное звучание для той музыки, которую я слушаю. Эта головка дает тот же тональный баланс и детализацию, что и мастер-лента. Для пластинок, которые выходили после середины 80-х, головка MC была бы лучше, но таких пластинок у меня всего около тридцати. Фонокорректор также авторский, собранный на винтажных американских лампах Sylvania 12ax7wa. Предварительный усилитель — Audio Research SP-3 на таких же лампах. В качестве источника цифрового сигнала и по совместительству цифроаналогового преобразователя для прослушивания CD не вижу альтернатив студийному рекордеру Tascam DA-3000. Может быть, есть что-то лучше, но цифровой тракт меня не сильно интересует — для нескольких десятков записей, которых не существует в аналоге, Таскама хватает за глаза.
Для усиления я использую лампово-транзисторный биампинг. На средние и высокие частоты работает отечественный двухтактный усилитель Solo, собранный по схеме Сергея Глазунова на саратовских лампах КТ-66. Ну а с нижними частотами справляется транзисторный Sansui. К этой схеме я пришел, перепробовав много различных усилителей, включая очень мощные Technics SE-A-100 и «Антрацит» Разина и Мусатова. Ну, и один из самых главных компонентов — это, конечно, кассетная дека Nakamichi 1000 Tri Tracer, которую я последнее время слушаю чаще, чем пластинки.
— И все-таки, планируешь ли ты какие-либо изменения в своем акустическом тракте? Каким тебе видится его дальнейшее развитие?
— Теперь только активная система! Активный четырехполосный кроссовер и четыре усилителя — по одному на каждую полосу. Виниловый проигрыватель TW Acustic с тонармом Moerch. Катушечник. Также хочу сделать полную профилактику моему предварительному усилителю Audio Research SP3 1972 года выпуска. Его можно отправить в США прямо в компанию-изготовитель, и они полностью его обновят. Своими колонками я вполне доволен, хотя интересно было бы послушать Diatone DS-9000.
— Не боишься ли попасть в бесконечный аудиофильский круговорот техники?
— Никакого круговорота. В существующей системе я не хочу менять ни единого проводка — в ней все устоялось. Даже замена как бы не самого крутого силового кабеля на более крутой делает звук не лучше, а хуже — появляется неприятная долбежка. Все находится в равновесии. Переход к активной аналоговой системе — это не «круговорот», а выход в абсолютный космос. Улучшение на порядок. Я знаю, как это сделать, но по стоимости это тоже космос и нужно совершенно другое помещение. До тех пор, пока не будет соответствующих финансовых и жилищных возможностей, не вижу смысла даже размышлять в эту сторону.
На самом деле очень важно вовремя остановиться. Постоянный обмен шила на мыло у многих людей становится похож на психоз при полном отсутствии значительного результата. Неслучайно, когда мне предлагают послушать тот или иной кабель, я всегда вежливо отказываюсь, поскольку глобально это ничего не изменит. А вот замена проводки в тонарме когда-то повиляла прилично, но это неудивительно — представляете, что стало с тоненькими проводами за четыре десятка лет? Тонарм-то середины 70-х.
— Твоя система оставляет очень приятное визуальное впечатление. Насколько для тебя важен внешний вид компонентов?
— Он совсем для меня не критичен, если взглянуть на мой сетап, то все компоненты по большому счету смотрятся совершенно по-разному, а дека Nakamichi вообще похожа на большой сундук. Супруга, увидев приобретенные мной колонки, заявила, что они напоминают ей два холодильника. Я ответил: «Скажи спасибо, что не JBL, у которых фронтальная панель синего цвета. У тебя вообще случился бы интерьерный шок». На самом деле, мне кажется, что винтажные компоненты, собранные вместе, всегда смотрятся красиво. Самый большой недостаток моего сетапа — это самодельная стойка, но я совсем недавно закончил экспериментировать с усилением, а до того система все время трансформировалась. В будущем я планирую заказать стойку по собственному чертежу с обязательным столиком для проигрывателя винила и тумбой под катушечный магнитофон.
— Собирая свой сетап, в какой момент ты понял, что попал в точку?
— Поскольку я слушаю рок-музыку, для оценки качества стереофонического тракта я использую хорошее знание того, как должна звучать электрогитара. Я много слушал звучание электрогитар из ламповых комбо и знаю, что этот инструмент должен звучать тепло, объемно, плотно и осязаемо, а не как визжащий и скрежещущий слесарный инструмент, с которым его так любили сравнивать советские критики. Подбирая компоненты для своей домашней системы, я в первую очередь стремился добиться качественного звучания именно этого инструмента и, мне кажется, вполне этого достиг. Отдельное спасибо диатоновскому мидбасу на тканевом подвесе и среднечастотнику с куполом из титан-бора.
— У тебя есть набор записей, по которым ты тестируешь технику?
— Референсные записи, безусловно, должны отражать ту музыку, которую человек слушает. Если бы я слушал джаз, то ориентировался бы на живые акустические инструменты — саксофон, контрабас и т.д. В моем же случае это Iron Maiden «Strange World», Judas Priest «Beyond The Realms of Death», Deep Purple «Child in Time» в концертном исполнении, Pink Floyd «Shine on you Crazy Diamond» и Black Sabbath «Air Dance». Каждая вещь имеет свои инструментальные особенности, по которым я тестирую определенные параметры воспроизведения.
— Как ты относишься к теме создания универсального тракта, способного воспроизводить музыку разных жанров? Такое, на твой взгляд, вообще, возможно?
— Думаю, это невозможно. Допускаю, что тракт может быть более или менее универсальным, например, одно играет очень хорошо, а другое — вполне прилично, но хуже, чем это может быть сыграно на другой системе. Если бы я слушал классику, у меня был бы совершенно другой сетап — другой тонарм, другая головка, фонокрректор, акустика. При этом тракт, который бы идеально сыграл классику, мог бы совершенно ужасно играть рок. Кстати, я такие тракты несколько раз слушал. Поэтому, выстраивая систему, нужно быть готовым к тому, что какие-то музыкальные направления всегда будут звучать чуть хуже других.
— Насколько я помню, у тебя был активный период «борьбы с природой», когда ты занимался акустическим оформлением своей комнаты. Что тебя не устраивало и доволен ли ты в итоге полученным результатом?
— Как ты знаешь, я люблю крупную акустику, которая не слишком благоволит к небольшим помещениям. Столкнувшись с многочисленными резонансами, гудящими басами и прочими прелестями неподготовленной для прослушивания комнаты, я поставил шесть угловых, басовых ловушек. В итоге мне удалось добиться удивительного эффекта, при котором музыка заполняла собой все пространство. На сегодняшний день я не могу назвать акустическое оформление моей комнаты совершенным, однако вешать на стены дополнительные панели желания нет. Хочется все-таки жить в комнате, а не в звуковой студии. При этом, если ты обратил внимание, у меня стоят не классические басовые ловушки, а дифлекторы, которые что-то поглощают, а что-то отражают.
— Будучи приверженцем аналоговых источников, как ты относишься к усиливающейся роли цифровых носителей и источников сигнала?
— Это нормально. Сегодняшняя цифровая запись уже приближается к хорошим аналоговым образцам. У меня, например, была пластинка Leslie West 2015 года — она прекрасно записана в цифре. Проблема цифры существует, главным образом, для тех записей, которые в свое время были сделаны в аналоге.
Огромный пласт музыки, записанной на аналоговом оборудовании в 60–70–80-е годы, был переведен в цифру очень плохо. Главным образом это было обусловлено тем, что с помощью первого и очень несовершенного цифрового рекордера Sony оцифровывали с лент готовый мастеринг, чтобы потом записать его на компакт-диск, который, в свою очередь, сам по себе имеет ряд недостатков и ограничений (включая небольшой объем, вследствие чего теряется значительная часть информации). Поскольку 90% моей фонотеки относится к этому временному периоду, вопрос о цифровом тракте для меня закрыт, ведь никакая цифра не в силах конкурировать с аналоговой записью элементарно в силу отсутствия качественных цифровых записей.
И когда мне говорят, что я не слышал какого-то расчудесного ЦАПа, я отвечаю, что провел достаточно много времени, слушая самые лучшие ЦАПы от MSB только для того, чтобы лишний раз убедиться в том, что ни один из них не может сравниться с хорошим аналоговым проигрывателем пластинок. И дело не в качестве сетапа, а в том, что от плохой фонограммы попросту невозможно добиться хорошего звука. Именно поэтому для старых записей аналог, безусловно, лучше, что я всегда могу наглядно продемонстрировать.
Из этого правила есть, конечно, исключения. Например, сейчас выпустили HD-Tracks группы Queen, для которых оцифровали с мастер-лент каждый отдельный инструмент и заново пересвели. Эти цифровые записи звучат лучше пластинок, но таких примеров немного. Еще один интересный момент, хотим мы того или нет — при прослушивании цифры значительно быстрее наступает эмоциональное утомление. Есть несколько теорий, пытающихся объяснить этот феномен, и я лишь могу подтвердить его наличие, поскольку слушать цифровой звук, вне зависимости от качества тракта, больше полутора часов не в состоянии. А звук с аналогового источника могу слушать хоть сутки.
— Правильно ли я понимаю, что винил еще какое-то время будет востребован?
— Давай разделим реальную необходимость слушать в аналоге записи 60–80-х и модное нынче увлечение новодельными пластинками, которые звучат идентично компакт дискам.
Мне кажется, что сегодняшнее увлечение винилом носит в значительной степени тактильные причины. В век невидимых цифровых файлов людям хочется иметь возможность подержать в руках свою музыку, и пластинка в этом смысле выигрышнее, чем компакт диск. А оригинальный винил будет иметь свою цену всегда — и коллекционную, и аудиофильскую. Никакой цифровой источник не даст возможность услышать тот самый Led Zeppelin или Black Sabbath. Правильный звук остался только на виниле или на мастер ленте. С катушечниками, кстати, ситуация более грустная, чем с проигрывателями. Хороший современный проигрыватель купить можно, а вот катушечных устройств такого уровня как в 70–80-е годы больше не выпускают — их надо беречь.
— Используешь ли ты какие-либо аксессуары для ухода за винилом — антистатические конверты, моющие машинки?
— Машинка, конечно, нужна, но я пока обхожусь баллончиком с жидкостью для удаления пятен на тот случай, если пальцем случайно касаюсь пластинки. А мою пластинки в Галерее Винила Вадима Малахова на Лесной улице. Конверты у меня, разумеется, есть — каждую новую пластинку я после мойки обязательно убираю в чистый конверт. Ну, а щеточка, думаю, есть у каждого виниловода.
— У тебя есть какие-нибудь любимые головки, которые ты мог бы порекомендовать для проигрывателя виниловых дисков?
— Конечно! Из ММ головок это прежде всего ADC XLM MKII, Empire 4000, а из МС — Ortofon MC20, Lyra Etna и Ikeda SAI. «Лира» по тональному балансу очень близка к моей ADC, но более детальная и энергичная. Кстати, это не всегда хорошо: на многих записях, особенно 70-х, излишняя детальность разрушает целостность восприятия, расщепляя музыку на отдельные звуки. Ну невозможно слушать с МС-головкой Grand Funk! А вот для дисков, выпускавшихся с середины 80-х, когда дорожки стали плотнее располагаться друг к другу, преимущества MC-голов очевидны. Кстати, несколько своих самых любимых пластинок, относящихся к этому периоду, я записал на Nakamichi с винилового тракта, оснащенного тонармом Tri-Planar и головкой Lyra Etna. Звучат эти записи фантастически — заметно лучше, чем воспроизводит с пластинки мой собственный виниловый тракт. Ikeda SAI идеально подходит для классики — для этого направления музыки я лучше ничего не слышал.
— У тебя большая коллекция пластинок? Какие из них самые любимые и какая твоя самая любимая музыкальная композиция?
— На сегодняшний день их примерно три с половиной сотни. И еще приблизительно столько же альбомов записано на кассеты с пластинок и катушечных мастер-лент. Я беру в фонотеку только то, что мне очень нравится, что хочется слушать неоднократно. Честное слово, не понимаю людей, имеющих в фонотеке несколько тысяч альбомов. В году 365 дней. Даже если слушать по десять пластинок ежедневно, на что нужно много свободного времени, то владелец всего трех с половиной тысяч пластинок послушает каждую из них один раз в год!
Я меломан, а не коллекционер и не согласен слушать свои любимые альбомы так редко. Поэтому принцип составления моей фонотеки — только самые лучшие альбомы любимых жанров: тяжелый рок, блюз рок, арт-рок, про-рок, хэви- метал. Есть группы, у которых на большинстве альбомов всего до двух-трех хороших композиций, например, Whitesnake. Из таких композиций я делал на кассеты сборники. А самые любимые композиции, пожалуй, Led Zeppelin «Since I've Been Loving you», Pink Floyd «Shine on you Crazy Diamond» и Uriah Heep «Salisbury».
— Приходилось ли тебе сталкиваться с мнением, что музыка, записанная с CD на кассету, раскрывается в гораздо большей степени и звучит куда более эмоционально, нежели если она просто воспроизводится на проигрывателе CD?
— Да, это действительно так, и тому есть объяснение: пленка сглаживает цифровые артефакты, и запись звучит более аналогово. У меня есть некоторое количество цифровых альбомов, записанных на кассеты, чтобы облагородить звучание. Я даже подобрал кассеты, которые делают это наилучшим образом: хромовые Maxell XIIL-S. Но все-таки знаешь, гонять на Nakamichi записи с цифры — это все равно, что ездить за хлебом на коллекционном Ferrari. Такая роскошь только для избранных альбомов, которые того достойны. Последний Iron Maiden «The Book of Souls», например.
— Насколько мне известно, ты решил изложить свои наблюдения и опыт прослушивания различной техники широкой аудитории в виде цикла статей на своем сайте hiendmusic.ru. Зачем тебе это нужно и как складываются на этом поприще твои взаимоотношения с довольно консервативным Hi-Fi сообществом?
— Понимаешь, писать статьи и профессионально заниматься аудиотехникой – это совершенно разные вещи. Я неоднократно сталкивался с тем, что многие авторитетные, во всяком случае для меня, персоналии мира Hi-Fi попросту не в состоянии сформулировать свои мысли на бумаге и написать хотя бы небольшой связанный текст. Поскольку профессиональная работа сценариста и режиссера требует организации материала в структуру, то мне в силу профессии гораздо проще представить все накопленные знания в виде органичной и понятной системы.
В какой-то момент наблюдений и впечатлений стало так много, что мне захотелось поделиться ими с как можно более широкой аудиторией. Я много раз сталкивался с тем, что начинающие любители качественного звука, желающие собрать хорошую систему, заходят на различные форумы и не получают никакого дельного совета. Разные люди с разными взглядами советуют диаметрально противоположные вещи, после чего, как правило, начинают выяснять отношения между собой, забывая о том, кто задал вопрос. Когда все дают разнонаправленные советы, при том, что у вопрошающего нет возможности переслушать всю упомянутую технику, получается полный раздрай. Я же стараюсь писать свои статьи так, чтобы ознакомившись с ними, любой человек мог получить хороший звук гарантированно, не повторяя чужих ошибок, не теряя время и не рискуя деньгами.
Что касается моих взаимоотношений с консервативной частью Hi-Fi сообщества, то, конечно, многие люди относятся к моим публикациям очень ревностно — ищут в них малейшую зацепку, чтобы подвергнуть нападкам все суждения скопом. Типа: ты вообще кто такой, чтобы учить, сколько акустики за свою жизнь разобрал и собрал? Да, в том, что я пишу, иногда встречаются неточности, и я всегда благодарен, когда мне показывают, где я неправ. Но все свои статьи я писал не от фонаря. За каждым текстом стоит общение с более опытными людьми, от которых я что-то узнавал, пробы и ошибки, и обязательно результат, который вызывал прилив аудиофильского счастья. Весь мой четырехлетний опыт и все, что мне удалось узнать от более опытных аудиофилов, я выложил в свободный доступ, чтобы помочь начинающим системно разобраться в многообразии аппаратуры и определиться со своим выбором.
— Планируешь ли ты и дальше заниматься популяризацией своего опыта?
— Знаешь, каждая моя статья отражала или улучшения в моей собственной системе или впечатления от прослушивания хороших сетапов у других. Сейчас моя система уперлась в потолок, выше которого только переход к активному кроссоверу. Когда-нибудь я такую систему построю и тогда обязательно напишу про это. А сейчас скажу так: если на моем сайте нет какой-то информации, то значит, для строительства хорошей системы эта информация не нужна. Там описано абсолютно все, что нужно знать про аудиотехнику на уровне пользователя, а писать об этом лишь бы писать не вижу смысла. Лучше роман напишу.
— Какой совет и пожелания, ты можешь дать нашим читателям, которые только приступают к построению своей домашней аудиосистемы?
Первый совет — прочитать все статьи на моем сайте. Второй — строить систему под свои уши и пытаться найти свое во всем — в каждом элементе тракта. Для этого в первую очередь надо определиться с музыкой, которую планируется слушать большую часть времени. Затем можно приступать к выбору акустических колонок, которые являются самым важным элементом системы и на которых не следует экономить. Лучше все остальное купить попроще, и потом улучшить, но колонки купить максимально высокого уровня.
Звучание системы с Diatone DS-5000 я планомерно улучшал четыре года, и еще есть куда расти. Со средней акустикой я уперся бы в потолок практически сразу. Первым источником вполне может быть цифровой, и Tascam DA-3000 закрывает этот вопрос полностью.
Выбор усилителя — вопрос вкуса и кошелька. Хотите магии вовлечения и приятную середину — выбирайте среди ламповых. Если вам важна басовая атака и кач — пробуйте транзисторные. Проигрыватель винила — это уже серьезная тема и требует вдумчивого подхода. Покупая новодельные проигрыватели низкого и среднего ценового сегмента люди зря тратят деньги, в лучшем случае добиваясь звучания обычных CD. Как построить виниловый тракт, чтобы извлечь из него все плюсы аналогового звука, читайте на моем сайте.
