Как известно, любое, даже самое совершенное искусственное звучание уступает живой музыке. Вместе с тем, некоторые — редкие аудиокомпоненты, рожденные от союза плодотворной традиции и передовой технической мысли, способны демонстрировать феномен почти полного слияния копии с оригиналом — точнейшей огранки звука. Такова B&W 802 Diamond — настоящий High End. Top End.
В аудио велико значение традиций и преемственности. Достижения британской компании — это вехи истории знаменитой 800-й серии. В 1979-м увидела свет первая такая модель: Matrix 801. Последующие инкарнации 800-х — это шаги вверх по лестнице качества, этапы служения высокой музыкальной верности, «крюки, вбитые в отвесную скалу точности» (Набоков). Несколько лет назад Bowers&Wilkins оснастила колонки твитером с алмазной диафрагмой. Как явствует из названия современной серии 800 Diamond, алмаз по-прежнему сияет в короне королевы британской акустики. Твитер B&W с алмазным куполом теперь применяется во всех акустических системах семейства. На основании знакомства со многими АС B&W можно утверждать, что этот излучатель — один лучших за всю историю аудио: ему могут составить компанию разве что головка Focal с инвертированной бериллиевой мембраной ну и, возможно, датская Ring Radiator.
По комплексу важных звуковых особенностей — легкости, точности и нейтральности звучания — динамик B&W не уступает лучшим преобразователям других типов: электростатическому и даже ионофонному. Инженеры B&W с гордостью рассказывают о динамике, о технологии формирования купола посредством осаждения на подложку тончайшей бриллиантовой пыли. На вопрос о месте производства «ювелирных» куполов отвечают уклончиво, а иногда с юмором. Например, в Англии мне сказали, что диафрагмы изготавливаются в Виндзоре. Уж не в апартаментах ли королевского дворца? Британская компания заявляет, что 800-е давно стали «легендой звукозаписывающих студий», и, очевидно, эти слова содержат немалую долю правды. Я видел 800-е в аппаратных лондонской студии Abbey Road, а недавно встретил эти колонки (правда, предыдущего поколения) в комнате звукорежиссера Большого зала Московской консерватории. И. П. Вепринцев, с которым я там беседовал (интервью в апрельском и майском номерах S&V), говорил о доверии 800-м, отзывался о них как о достойных и весьма точных звуковых инструментах. Несколько месяцев назад S&V писал о младшей модели «бриллиантового» семейства B&W: 805 Diamond. Сегодня на испытательном стенде расположилась модель 802 Diamond, стоящая в фирменной иерархии ступенью ниже верхней системы линейки: 800 Diamond. В конструктивном плане 802-я идентична 800-й. В сущности, 802-я предлагает то же качество, что и 800-я, но как бы в несколько меньшем количестве: общие конфигурации колонок совпадают, но 802-я имеет меньшие размеры (она ниже на 4,5 см), массу (существенно легче — на 30 кг), иное НЧ-оснащение (пара 200-мм вуферов против пары 250-мм) и диапазон мощности усилителя (50–500 Вт против 50–1000 Вт). 802-я — это квинтэссенция достижений B&W. Помимо алмазных твитеров здесь реализованы и другие многократно упоминаемые нами в других статьях технологии. Нагрузочные трубы Nautilus подавляют тыловое излучение диафрагмы твитера. Кевлар (B&W обратилась к нему еще в середине 1970-х и за это время приобрела огромный опыт его использования), технология FST и сферическое акустическое оформление гарантируют исключительно аккуратную трансляцию СЧ-диапазона. Благодаря фазоинверторному каналу FlowPort с углублениями на поверхности трубы, как у мячика для гольфа, всякий с трудом расслышит дыхание порта в нижнем торце АС. Высокое качество динамиков позволило минимизировать электронную фильтрацию, которая, кстати, реализована на высококлассной элементной базе (конденсаторы M Cap и т.п.). Думаю, нет нужды продолжать.
Ну, а что же звук? Рассказ о звучании высококлассных аудиокомпонентов — а именно таким является B&W 802 Diamond — закономерно перетекает, соскальзывает в рассказ о музыке. Слушая колонки, переживаешь передаваемую ими разную музыку с редкой полнотой и интенсивностью. Иногда кажется, акустика не просто играет или звучит, а, подобно талантливому живописцу, уверенно и вместе с тем бережно накладывает свежие, чистые и вибрирующие краски на ровный звуковой холст, представляющий собой абсолютную тишину. Звуки и образы как будто вырастают из тишины и погружаются в нее. В музыкальном почерке B&W нет ничего привнесенного, ничего лишнего, ничего, что мешало бы проявиться в совершенной ясности сложной музыкальной архитектонике — как всему ее остову, так и деликатнейшим, и тончайшим структурам. А какой бескрайний динамический простор — от идеально разборчивой микродеталировки до бескомпромиссной игры «по-крупному»! Воспроизводя оркестровый, органный и т.п. материал, требующий большого звука и полного частотного охвата, акустика формирует картины, кажется, в натуральную величину, ничего не масштабируя, ничего не сминая и не нарушая пропорций, ровно транслирует весь частотный спектр — от инфрабасовой «преисподней» до высокочастотной стратосферы. B&W — имя, что называется, на слуху.
Иной раз думаешь, а не слишком ли часто мы его слышим, и в невольно противишься услышанному, думая, а подчас выговаривая что-то вроде этого: ну и что эти B&W? что уж в них такого особенного? Но все же, дорогой читатель, надо отдать должное этим произведения инженерного искусства и одновременно фактически удивительным музыкальным инструментам. Все ее технологии, о которых все изрядно наслышаны: Nautilus, кевлар, Matrix, прочее направлены на сохранение и преподнесение ценных звуковых крупиц, и поскольку крупиц этих набирается очень много, то в комплексе они сообщают звучанию особое музыкальное измерение. Ведь это действительно высочайший класс, выдающаяся техника! Всех приглашаю послушать B&W 802 Diamond, чтобы удостовериться в этом.
АЧХ регистрирует небольшие флуктуации (неравномерность в полосе 100 Гц — 20 кГц 2,4 дБ), которые не нарушают музыкального тонального баланса. Пологий склон в левой части графика дает низкую граничную частоту: 30 Гц. Направленность звучания выражена средне, проявляется на СЧ/ВЧ-участке. Рельеф угловых АЧХ совпадает, т.е. отраженное звучание спектрально близко прямому. Графики зависимости КНИ от частоты и амплитуды сигнала свидетельствуют об очень широком динамическом диапазоне. Весьма динамичен нижний регистр. На отрезке 40–100 Гц различие между минимальным и максимальным значениями КНИ при увеличении громкости в два и четыре раза составляет 0,8%. Выше 40 Гц уровень нелинейности очень низкий. Модель стабильна как электрическое сопротивление: СКО 5,1 Ом, минимум 3,1 Ом не опасен для большинства современных усилителей, среднее значение близко паспортной величине номинального сопротивления. Акустическая система немного растягивает прямоугольный импульс; видно, что CЧ/ВЧи НЧ-излучатели включены в разной акустической полярности.
Текст: Артём Аватинян