Пианист и композитор Дейв Брубек (Dave Brubeck) — виртуоз, автор нескольких джазовых стандартов и новатор, привнесший в джаз сложные размеры. А еще его портрет украшал обложку журнала Time, а его духовные произведения признала католическая церковь, которая из джаза признала композиторов трех-четырех от силы.
Брубек получил «Грэмми» в номинации «Достижения всей жизни». Его уважали сильные мира сего. Чествовали госсекретарь США Кондолиза Райс — сама, между прочим, неплохая пианистка — и коллега-артист, губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер.
Наконец, Дейв Брубек — один из совсем не многих американских джазменов, кто выступил в Советском Союзе в самый глухой застой.
Фермер за роялем
Дэвид Уоррен Брубек родился 6 декабря 1920 года в Конкорде, штат Калифорния. Его отец — владелец ранчо, мама — пианист и преподаватель, причем профессиональную подготовку она прошла в Великобритании.
Творческая обстановка в доме. Старшие братья Дейва — Генри и Говард — занимаются дома музыкой, мечтая о профессиональной карьере. И их мечты осуществились. А Дейв ни о чем подобном не мечтает: он любит животных и хочет разводить всякую сельскохозяйственную живность, помогать отцу в хозяйстве. Но все же поддается на уговоры матери и начинает учиться игре на фортепиано.
Он уверенно играет упражнения и этюды, правда, жалуется, что из-за слабого зрения не всегда может разобрать ноты. «Это какой этюд? Хорошо, постараюсь сыграть с листа… Так правильно?» Скоро выясняется, что нот юный музыкант не знает вовсе, а произведения он запоминал на слух. Так его мама узнала про своего сына две новости, плохую (он где-то выучился врать) и хорошую: у мальчика абсолютный слух, прекрасная память и очевидный талант.
Дейв продолжает с успехом осваивать фортепиано. Но когда приходит время выбирать высшее учебное заведение, Брубек поступает в College of Pacific на ветеринарное отделение. В правильности выбора у него не было сомнений. До тех пор, пока один из преподавателей раздраженно не бросил: «Слушайте, Брубек, вы не здесь. Вы думаете только о музыке. Отправляйтесь в консерваторию — там вам самое место. Здесь вы только тратите мое время… да и свое тоже!»
Брубек отправляется в консерваторию и довольно неплохо там учится — пока опять не всплывает история с нотами, которые он так и не выучил. Один из профессоров негодует и требует отчислить столь плохо подготовленного студента. Однако другие профессора не считали его неграмотным. По их мнению, он хорошо знал гармонию и контрапункт. Да и вообще замечательно сочинял и играл.
В конце концов консерваторское начальство пришло к удивительному решению: Дейву Брубеку выдали диплом, взяв обещание никогда и никому не преподавать фортепиано. Будущий корифей в этот момент чувствовал себя как еж, которого пугают надувным матрасом.
Получив диплом, напуганный еж получает настоящую порцию страха: его призывают в американскую армию, которая, несмотря на заверения президента Рузвельта о нейтралитете США, того и гляди должна отправиться в Европу. Брубек не воюет, он — музыкант военного оркестра. Но картины растерзанной войной Европы он будет помнить всю жизнь.
Много лет спустя, говоря об этом в интервью, он не может унять волнения: «Там были нарушены все Десять заповедей!» Война стала его духовным прозрением — именно оно подвигло Брубека много лет спустя начать писать духовные произведения и, в конце концов, креститься в католическую веру.
Именно в армии Брубек познакомился с альт-саксофонистом Полом Десмондом — будущим коллегой, соавтором, соратником и автором мелодии, которую знают все: «Take Five». Впоследствии Брубек берет уроки у великого Дариуса Мийо. Французский композитор не рекомендует ему заниматься классическим фортепиано, а сосредоточиться на композиции.
С началом карьеры профессионального музыканта Брубек быстро обретает известность в джазовых кругах. Он выпускает альбомы на хорошем лейбле Fantasy Records, играет с известными людьми, в том числе и с однополчанином Полом Десмондом. В 1951 году складывается The Dave Brubeck Quartet с Десмондом на альт-саксофоне. Коллектив, играющий модный в ту пору «кул-джаз», потрясает воображение публики, критиков и даже далеких от джаза людей. Квартет с большим успехом выступает в студенческих кампусах.
В 1954 году портрет Дейва Брубека появился на обложке делового журнала Time. Лидер Dave Brubeck Quartet таким образом стал вторым джазменом, попавшим на обложку журнала. Первым был Луи Армстронг, чей статус всем был очевиден еще до Второй мировой войны. О каком еще признании может мечтать джазмен? Брубек на какое-то время решил не выступать, а заняться семьей и детьми.
Однако в конце 50-х происходит курьезный случай. К Дейву приходит его менеджер и спрашивает: что, дескать, детей в колледж отправлять собираешься? Образованный очкарик Брубек, конечно, собирался. «Зря собираешься, — срезает его менеджер. — Денег у тебя нет. Придется опять выступать и сделать какие-нибудь хорошие записи».
Много лет спустя в интервью пианист рассказывает обо всем об этом со смехом. Ведь сугубо практическая необходимость заработать денег на жизнь привела к созданию шедевра. Альбом «Time Out» стал прорывом для джазовой музыки вообще и головокружительной подкидной доской для карьеры Дейва Брубека в частности.
Время, вперед!
А дело было так. Дейв Брубек решил создать цикл джазовых композиций, написанных в сложных размерах. До того почти все пьесы игрались на счет «раз-два» или «раз-два-три-четыре». Конечно, великие Макс Роуч и Телониус Монк играли пьесы в вальсовом размере и в размере 5/4, но это единичные случаи.
Брубек, ученик изощренного профессионала Дариуса Мийо, недоумевал, почему это джаз не осваивает сложный тональный и ритмический язык, уже полвека обычный для европейских композиторов. Пожалуй, из-за сложности может пропасть веселье и живой задор джаза. Значит, надо постараться, чтобы ничего не пропало. И вообще — кто не рискует, тот…
Брубек и Десмонд принялись сочинять, что называется, «от ума». Новый материал, к примеру, включал пьесу в прыгучем размере 9/8. Ее назвали «Blue Rondo a la Turk» — ритм на 9/8 Брубек услышал у уличного барабанщика в Турции. Написанную в вальсовом размере Kathy’s Waltz пианист посвятил своей дочери Кэти. В общем, развлекались музыканты, сочиняли практически для себя.
Их забавляла пьеса «Take Five» — единственная, написанная Полом Десмондом. Название — одновременно и «пятый дубль», и «пять» в смысле размера 5/4. «Здесь будет классное барабанное соло», — пророчествовал Пол Десмонд. Барабанщик Джо Морелло действительно замечательно отбарабанил: его партия периодически «выезжает» за пределы такта. Чистое искусство. Почти авангард. Так им казалось.
Материал был представлен боссам фирмы Columbia. Которые, подумав и посомневавшись, решили, что это интересный «умный» джаз, рассчитанный на небольшую, но лояльную целевую аудиторию. Пластинку напечатали в 1959 году, а на обложку поставили репродукцию снобской нефигуративной живописи.
Запись нашла своего слушателя, но через какое-то время события приняли драматичный оборот. Кто-то из совсем уж высокопоставленных боссов Columbia послушал пластинку и просто-таки влюбился в эту самую «Take Five». Его совершенно не интересовало, какой в пьесе размер и куда «плывут» барабаны: он решил, что прежде всего это очень веселая и заразительная мелодия, которую нужно выпустить синглом. Для радио и даже музыкальных автоматов!
Брубека тем временем волновало другое. В коллективе играл контрабасист Юджин Райт — единственный чернокожий, что очень не нравилось организаторам концертов. «Смешанный состав на одной сцене? Нехорошо это, ребята… Пригласите какого-нибудь белого с контрабасом, всего-то на один концерт. Я не расист, но люди не поймут», — такое часто слышалось от организаторов концертов.
Было заметно, что на телесъемках операторы не снимают Юджина. Все это дело раздражало. Как умный человек, Брубек относился к расистским предрассудкам брезгливо. А Райта ценил и ни на какие компромиссы не шел. Дело доходило до отмены концертов.
Тем временем, альбом продавался астрономическими, совсем не привычными для инструментальной музыки тиражами. «Time Out» получил «платину». «Take Five» попала в хит-парады. Пьесы альбома не остались без внимания. К «Take Five» и «Blue Rondo a la Turk» сочиняли слова, их исполняли на английском и французском, в стиле рок и в эстрадном ключе, даже в ритме «джангл»! Вокальные версии этих пьес принесли певцу Элу Джеро две «Грэмми». И так далее.
На волне неожиданного успеха квартет Брубека записал «сиквел» — еще более ритмически изощренный альбом «Time Further Out», затем — «Time in Outer Space», «Time Changes» — тоже классная продукция! Но именно тот, первый альбом вписал Дейва Брубека в историю музыки.
