Пару лет назад певица Адель жаловалась на Spotify. И жаловалась она не на крошечные выплаты музыкантам, не на монополистскую хватку, в которой сервис держит музыкальную индустрию, и не на засилье дезинформирующих слушателей авторов подкастов на платформе. Нет: у нее были претензии к функции случайного прослушивания.

«Наше искусство рассказывает истории, а истории нужно слушать так, как мы их задумали», — сообщила Адель в твите практически сразу же после релиза альбома «30», релиза настолько крупного, что практически никто не мог избежать встречи с ним, даже если и хотел того. В 2020-м году Spotify начал автоматически проигрывать все альбомы в режиме shuffle вместо того, чтобы воспроизводить песни по порядку. Но желание Адель повлияло на Spotify, и компания отключила функцию автоматического перемешивания — но только для платных подписчиков. То, что изначально было фичей, стало багом, за избавление от которого приходится платить.

Перемешка, шаффл, или случайное прослушивание — если использовать термин, появившийся до той самой «кнопки шаффл», — основана на центральном элементе компьютерных систем: автоматизированной случайности, вещи, которая технически нереализуема. Единственная настоящая случайность, та, где вероятность происхождения событий А и Б на квантовом уровне равна, как ее описывает Эндрю Лисон, ассистент кафедры медиа в Университете Баффало, на деле встречается лишь в вещах вроде атомного распада — естественных событиях, которые невозможно (на данный момент, по крайней мере) полноценно сэмулировать на компьютере. Для того, чтобы кнопка шаффл действительно вела себя случайно, придется использовать квантовую физику.

Вместо этого компьютерные специалисты всячески эту случайность имитировали, создавая псевдо-случайные алгоритмы, дающие доступ к информации в быстром и нелинейном порядке. Будто бы первый шаг к созданию компьютеров, которые умнее нас, которые создают вещи без нашего вмешательства и выдают результаты, алгоритм появления которых мы не можем отследить (не затратив огромного количества времени, сил и знаний).

Неизвестно, кто именно первым решил внедрить случайность в музыку. «В первом плеере от Philips шаффла не было... Какая же компания была первой? Не знаю», — говорит в письме Кеес Шумахер Имминк (Kees Schouhamer Immink), один из первых ученых Philips, работавших над самыми ранними CD-плеерами. Но очень скоро после смены ведущего способа потребления музыки с аналогового на цифровой с появлением первым CD-плееров в 1982 году возможность случайного воспроизведения стала преподноситься как одна из лучших функций этих устройств (в конце 80-х были и сложные кассетные плееры с такими функциями, но каждую позицию пользователю необходимо было самостоятельно запрограммировать — да и аналоговая природа кассетников требовала учитывать время между треками).

«Используй Sony Shuffle!— говорилось в одной из реклам к Sony CDP-45, выпущенной в 1986-м году. — С ним старые диски становятся новыми!» Но функция шаффл в ее современном понимании появилась с выходом CD-плееров, способных работать с несколькими дисками; вместо того, чтобы слушать с одного диска песни в случайном порядке, можно было поставить несколько дисков и, ну, смешать их, сэмулировав опыт прослушивания радио (или, что в те годы было в новинку, живого диджея), при этом без тех песен, что не нравятся.  «С Sony CDP-C10 Disc Jockey дома действительно чувствуешь себя так, будто у тебя есть свой диджей, — говорилось в еще одной рекламе. — Десять часов музыки без перерыва — для вечеринок без забот или фоновой озвучки в ресторанах и магазинах». 

В первом выпуске Wired появился CD-плеер за 12 000 долларов, в котором можно было разместить 100 дисков, этакий шаффл на стероидах, да еще и с программируемым воспроизведением — цифровой наследник микстейпов и предок современных плейлистов. Музыка на вечеринках и в кафе не была чем-то новым, но вот идея того, что она может быть особенной, уникальной для конкретного слушателя, со временем изменила все.

Функция перемешивания удовлетворяет человеческую потребность в неизведанном и неожиданном. Случайность дает возможность; и потому логично, что самые первые кнопки шаффл появились на портативных консолях для игры в блэкджек в 70-х и использовались для перемешивания колоды. После запуска плейлиста, или просто всей библиотеки, в режиме случайного воспроизведения вам может улыбнуться удача и попадется именно тот трек, который вам хотелось услышать, а плюсом к нему добавится и удовлетворение от неожиданности.

А еще так проще. «Убирая необходимость выбора, но при этом гарантируя удовольствие, [функция перемешивания] освобождает вас от мук желания», — пишет Саймон Рейнольдс (Simon Reynolds) о шаффле в книге «Ретромания». Логической вершиной шаффла-как-инновации стал вышедший в 2005-м году iPod Shuffle, бюджетный MP3-плеер от Apple, который (несмотря на имя) мог проигрывать всю библиотеку пользователя либо подряд, либо в режиме случайного воспроизведения — ведь у него не было экрана и потому у пользователя не было возможности выбрать конкретную музыку.

Идея того, что потребление медиаконтента может быть одновременно и персонализированным, и пассивным, привела к мощнейшим резонансам. В эру господства Napster и обещаний об огромных, полностью уникальных фонотеках Pandora представила идею индивидуального радио, предлагая ультимативный опыт прослушивания в случайном порядке за счет технологий, которые с тех пор стриминговые сервисы используют для того, чтобы заставлять пользователей слушать еще больше. Spotify, Apple Music и все другие обещают объемы библиотек как у Napster с простотой доступа к ним как у Pandora. Вы можете найти все, что угодно, говорят они, но почему бы не нажать эту кнопочку, чтобы мы нашли за вас?

В результате алгоритмы становятся все точнее и инвазивнее, прикрываясь будто бы безобидной «случайностью», предлагая нам не просто песни без контекста, но информацию самого разного толка, которая с одной стороны новая, а с другой обычно говорит нам, что мы бы хотели услышать — в основном побуждая нас что-нибудь купить. Ленты в наших социальных сетях, YouTube и других видеостриминговых сервисах вовсю используют сообразительный, даже научно-обоснованный псевдо-случайный подход, побуждая нас продолжать смотреть и слушать, потреблять, не тратя времени на то, чтобы подумать, что именно мы хотим употребить.

«В основе лежит идея того, что конца нет, — говорит Лисон. — Даже если он, очевидно, есть, это не тот конец, до которого кто-либо из нас доберется». В наше время сам выбор, его осознание и, что самое важное, наличие времени выбирать становятся роскошью.

Spotify впервые добавил кнопку шаффл, основываясь на том, что безоговорочно показала статистика: за 35 лет существования функции люди начали предпочитать именно такой вариант прослушивания. Для Spotify шаффл позволял включать сразу после перемешанного альбома выбранные алгоритмом треки максимально бесшовным (и потому незаметным) способом. Настоящая (будто бы) случайность и алгоритмическая псевдослучайность сошлись воедино, стирая границы между случайностью, которую слушатель выбирает, и той, которую не выбирает.

Но что бы ни говорила Адель, беда перемешанного воспроизведения в качестве стандартного метода прослушивания — не в том, что альбомы сакральны: они и так провели полвека на вершине музыкального потребления. Беда в том, что сама информация сейчас не настолько ценна, насколько ценна возможность контролировать то, как ее потребляют. Мы дали Spotify и другим сервисам бразды правления целыми вселенными музыки, и теперь просим (и платим за то), чтобы нам вернули хоть какое-то подобие контроля.

Оригинал: The mixed-up history of the shuffle button