Под аплодисменты многочисленных гостей Цифрович задул пятьдесят свечек.
— Спасибо, спасибо, дорогие. Мало того, что вместо торта — первопресс Криденс, так ещё и не пиратский! Спасибо, спасибо.
Гости рассмеялись, а Цифрович бережно отклеил свечки от компакт-диска.
— В моей коллеции из миллиона редчайших сидишек не хватало только одного диска — и вот он теперь со мной. Это безусловная победа, — патетически заключил именинник и с наслажденем понюхал подарок.
— А точно ли не пиратский? Посмотрите, не фломастером ли подписан? — запальчиво выкрикнул кто-то из гостей, вызвав очередную волну хохота.
— Нет-нет, в этом нет необходимости, — невозмутимо отозвался Цифрович. — Видите две небольшие царапины в углу? Эти царапины говорят о том, что диск был произведен на фабрике в Рапсберри, а именно на станке номер 5 во втором цеху. У этого станка есть особенность — в 1984-м году его кожух слегка погнул один стажёр, и до своей замены станок успел поцарапать несколько партий дисков. Так вот: диск Криденс, который вы мне подарили — самый первый из тиража и единственный диск Криденс с такими царапинами... Да... Ну, а теперь фуршет!
Гости разбрелись по кучкам, стало оживлённо, а Цифрович погрузился в кресло-качалку, надел очки и принялся рассматривать диск.
Не прошло и десяти минут, как один из гостей, худощавого вида, отделился от своей группы и сел напротив.
— Мои поздравления.
— Спасибо. С кем имею честь?
— Я Тлзшкин, владелец крупнейшей коллекции винила и по совместительству борец с форматом компакт-дисков. Кроме того, в арктической экспедиции спас самку краснокнижной атлантической сельди из пасти белого медведя.
— А зачем вы здесь?
— Пришел убедить вас перейти из неправильной религии сидиводства в правильную виниловодства.
Цифрович отложил диск на столик и переключил внимание на собеседника.
— Так-так, это интересно. Я, кажется, о вас слышал. Это же вы в 2001-м пробрались на склад Сони и сожгли партию первопрессов Депешей и десятков других?
— Так точно, сжёг.
Цифрович поёжился.
— Глупость сделали. А зачем?
— Затем, что сиди-формат — это зло человечества. Узаконенная безжизненность, возведенная в ранг образца.
— Надо же, а я как раз терпеть не могу ваши эти виниловые плоские блины, — Цифрович расплылся в улыбке и взглядом крокодила посмотрел на собеседника. — Вот глупость. Помните?.. Ах, ну конечно не помните, вы же тогда ещё не родились...
Визави Цифровича округлил глаза, а Цифрович с невозмутимым видом нахмурился, переключил взгляд на потолок и стал вспоминать.
— Да, вот! Из новенького. Помните, в 2015-м контейнер из Японии виниловыми редкостями свалился в море и не дошел до Находки? Тогда ещё ассоциация виниловодов объявила пятидневный траур, а Горбатов назвал это потерей для мировой культуры.
Худощавый визави подскочил на стуле.
— Да, да, это я тогда ночью ослабил стропы, — сказал Цифрович.
— Но там же были подписные первопрессы Колтрейна и Заппы! В вас нет ничего святого!
Цифрович придвинулся к собеседнику, приобнял его за плечо и понизил голос. Возникла доверительная атмосфера.
— Это очень хорошо, что вы заговорили про первопрессы, — сказал он серьёзно. —Видите цветы на окне? Видите эти горшки, сделанные из пластинок? Цветок справа — в первопрессе битловского Белого Альбома. Ему только воду из Фукусимы подавай, иначе не растёт, падла. А спатифиллум рядом сидит в первопрессе саббатов 1975 года. И, понимаешь, листья в форме крыльев летучих мышей выдаёт, во как! А рядом такой же в канадском прессе — ничего, не выпендривается. Магия...
Худощавый визави с удивлением слушал.
— Кроме изготовления горшков, кстати, винил отлично подходит для других хозяйственных целей, — неожиданно заключил Цифрович.
В зал вошёл человек со связкой пластинок и привычным жестом затопил ими камин. Пластинки начали благородно потрескивать.
Цифрович взял горящий осколок из камина, подкурил им сигару, а затем съел.
— Его даже есть можно, как видите, — улыбнулся он изумленному визави. — Но это относится только к Sweet и только к изданиям до 1972-го года!
Худощавый собеседник резко встал, мотнул головой и вышел вон из зала.
— Уважаемый, куда же вы, — потянулся руками к нему Цифрович. — А как же партийку в дартс с мишенью из первопресса Пинков? Дротики втыкаются с уникальным звуком, такого больше нигде не услышите!
Гости разъехались и наступила тишина.
Цифрович откинулся в кресло, нажал на пульте кнопку и стал слушать Тайдал. Худощавый собеседник у себя дома сделал то же самое.
Оба закрыли глаза и погрузились в звук.