«Я не понимаю, почему они так одеваются! Не то чтобы не стильно, не модно, а просто по-лузерски». Этой, почти чеховской, фразой коллега-фотокор зарядила длинный спич, почему ее «дико обламывает», когда надо снимать джазовый концерт.

Против джаза барышня ничего не имеет: сборник Майлза Дэвиса из цикла «Романтические баллады» послушает за милую душу, а это не так плохо, поскольку Майлз Дэвис даже в формате «for lovers» равно великий новатор — это не какой-нибудь Ричард Клайдерман.

«Что, так трудно правильно одеться, чтоб хорошо выглядеть на фото? Неужели им жены не могут посоветовать хорошие костюмы? Вот у Дейва этого Брубека — свой стиль. И вообще симпатичный парень, интеллигент в очках. Я б за него замуж вышла!» Он, говорю, умер. «Да? Жаль...»

Барышня профессионально снимает все «в формате», как сейчас принято. И джаз в том числе. И вот это «как принято», этот формат и стилистические рамки — для меня, любителя жанра, просто боль. Такая боль, такая боль, что я давно не покупаю джазовых журналов, которыми любовался в свое время. 

Я отписался от всех интернет-сообществ, а в оставшихся ничего не лайкаю. Я не хожу на выставки «Джаз в фотографии» и прочее «Увидьте музыку». Даже если выставляются мои друзья и коллеги. Потому что за прошедшие лет 10 я убедился, что все фото с джазовыми сюжетами похожи друг на друга, как два потертых медных тенор-саксофона. 99,9% фото — ч/б, 0,1% — цветные цифровые, но обработанные под ч/б и «под старую пленку». Цветных единицы, в пределах статистической погрешности. 

Варианты, конечно, есть. Их два. Дихотомия: по свету — мрак или полумрак даже на дневном фестивале. Дым/фон в расфокусе. Глаза закрыты/глаза полуприкрыты (для женщин-певиц: молящие глаза смотрят в небо). Рубаха расстегнута на три пуговицы/на четыре пуговицы (вариант — африканский балахон). Крупная капля пота течет по лбу/крупная капля пота стекает по щеке. Самые мастера еще ловят контровой свет.

Короче говоря, сюжет рядовой профессиональной картинки с джазового концерта таков: существо неопределенного возраста и национальности страшно напрягается и испытывает физические муки в кромешной темноте. Фотографы считают, что это и есть суть джаза — почти олимпийское рвение, чтобы все это играть и слушать. И таким образом делают музыкантам и жанру вообще медвежью услугу. Кто в здравом уме будет платить деньги, чтобы присутствовать на таком концерте?

К счастью, такого и не бывает. Джаз — не авангардный театр и не contemporary dance. На джазовых концертах все живо и весело. А эти «стильные» фотки — клише и, как любое клише, ложь.

Адовое клише имеет очень благородное происхождение. Истоки, в частности, у обожаемого мною американца — Френсиса Вольфа. Его фото и дизайн определили стиль культового рекорд-лейбла Blue Note. Дело было в 50-х. То, что сейчас считается классикой и каноном, тогда — как написано в специальной книжке про дизайн лейбла «The Cover Art of Blue Note Records» — было новаторством дизайнера Рейда Майлса.

Рубленые и забавные шрифты, игра с текстом, красные-синие круги, ч/б, сепия, даже лук, в котором фотографировали музыкантов. Декстер Гордон, Хэнк Мобли, Херби Хенкок, Уэйн Шортер и сотня других талантливых негров (это рубеж 50-60-х: так что до политкорректности еще полвека) одеты в строгие костюмы, туфли и рубашки для поло. Как аристократы!

Они дымят сочные мятые сигареты. Они пашут за своими инструментами. Они расслабляются, глядя куда-то вдаль, и напоминают образованных философов с Weltschmerz в глазах. Каковыми и были по сути. 

Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы следовать хорошей идее. Даже если это ретро. Но сейчас происходит подмена содержания формой, смысла — технологией, живого искусства — ностальгической атмосферой. Самообман и самогипноз: вот когда-то был отличный джаз, ныне классический, и жив он только на потертых пленках.

Так давайте снимать современников так же — может, и джаз улучшится? Или так: поставим на афишу схематичное черно-белое лицо с закатанными глазами и саксофоном в зубах — тогда будет ясно, что вот он, джаз, полный и безоговорочный. Чтоб как в «Великом Гэтсби».

Которого не было. Его придумал писатель Фицджералд — вместе с термином «век джаза».

И еще. Как бы ни снимал Вольф своих музыкантов, он в первую очередь запечатлял личность. А не жанр с ностальгией. Когда уже у джаза появятся свои Хельмуты Ньютоны, Пьеры и Жили и так далее? Пока что — только сообщества/группы в соцсетях, где тусят фотографы разного качества. И все примерно в одну тему: дым, пот, заполняющий свет…