Итак, дорогие друзья, я полностью выбит из колеи случившимся сегодня. Я удивлён, обескуражен, сбит с толку, раздавлен, потрясён и опустошён. Причиной стал очередной поход в Самарскую филармонию.
Сегодня там всего лишь давали хор в сопровождении оркестра и альта. За хор отвечала Государственная академическая хоровая капелла России имени А. А. Юрлова. За оркестр — Академический симфонический оркестр Самарской государственной филармонии; за дирижёрскую палочку — Денис Власенко, за альт — Сергей Полтавский. Исполнялся концерт композитора Гии Канчели — «Стикс».
Но не будем спешить. Первое отделение было скромным: ни альтов, ни оркестров не было. На сцене — только хоровая капелла под управлением Геннадия Дмитряка. Юноши и девушки в красивых одеждах исполняли произведения отечественных композиторов: Рахманинова, Танеева, Шостаковича и Свиридова.
Начну с Сергея Васильевича. Это был первый шок вечера. Исполнялось произведение из духовного концерта «Всенощное бдение». Да, я, конечно, уже слышал этот концерт, но в записи. Живьём услышал впервые — и таких переживаний от музыки у меня ещё не было никогда. В груди что‑то замирало, дыхание останавливалось, по спине начинал карабкаться холодок, а по затылку бежали электрические разряды. Потрясающе!
Шостакович с революционно настроенным хором, как ни странно, оказался близок к церковной музыке. Остальные композиторы звучали ровно и не вызывали такого эффекта.
Также хочется сказать об артистах хора. Они не просто пели — они проживали маленькие микрожизни. На их лицах отражались все эмоции, заключённые композитором в музыку: грусть, радость, боль, страдание. Полное погружение в иную реальность.
Наступил антракт. Сцену скрыл занавес, за которым сразу началось какое‑то движение: громыхание, скрипение, шевеление. Раздавались звуки ударов молотков, в том числе и отбойных. Интрига!
Но вот колокол пробил третий звонок, занавес поднялся — и перед нашим взором предстала сцена, битком забитая людьми и инструментами. Хор отодвинули в заднюю часть сцены. На передний план поставили оркестр, а на самый его краешек втиснули артиста‑альтиста. И тут началось, как оказалось, самое главное музыкальное переживание всей моей жизни.
Прошу понять меня правильно. Я — старый меломан, много чего повидавший на своём веку. Удивить меня почти невозможно. Но это удалось сделать композитору‑грузину и исполнителям из Самары и Москвы, собравшимся по удивительному стечению обстоятельств в одном месте со мной.
Попробую описать свои чувства. Поверьте, сделать это нелегко. Тихий, еле уловимый шёпот хора, неуверенный альт, будто стесняющийся чего‑то. Оркестр замер, окаменел. Атмосфера близка к той рахманиновской, но вдруг всё меняется: стены готовы рухнуть от неописуемого грохота — и мгновение спустя мёртвая тишина, а лишь откуда‑то издалека доносятся ангельские голоса. Чередование очень тихих и очень громких фрагментов, отсутствие ритмичности, рваность повествования. Тем не менее — очень мелодичная, завораживающая музыка. Тут и лирика, и боль, и религиозность. Переживания проходят через слушателя, как электрический ток. Время исчезает, и ты становишься одним целым с музыкой.
Тридцать пять минут, превратившиеся сначала в вечность, а потом неожиданно оборвавшиеся и вызвавшие чувство непринятия: «Нет, нет и нет! Я хочу ещё, ещё и ещё! Не останавливайтесь, пожалуйста!» Но всему рано или поздно приходит конец. В этой банальной истине — суть этого произведения, в котором автор прощается со своими друзьями, покинувшими наш мир.
Позвольте мне закончить на этой немного грустной ноте.
P. S.
В следующую среду (19.11.2025) в московском концертном зале «Зарядье» пройдёт концерт, на котором Российский государственный симфонический оркестр кинематографии под управлением Сергея Скрипки и Государственная академическая хоровая капелла России имени А. А. Юрлова исполнят концерт Гии Канчели «Стикс». Цены на билеты смешные — 2000 рублей. У кого есть возможность, умоляю — не пропустите!
