Белый цвет очищает сознание. Он действует успокаивающе, усыпляет и вводит в состояние тихого созерцания. Незнакомые фигуры медленно бредут вдалеке, а затем исчезают — словно растворяются в снежной пелене. Музыка играет, имитируя звуки вьюги. Извилистый узор на стекле. Кажется, все самые красивые фильмы были сняты зимой…
«Золотая лихорадка» (The Gold Rush, 1925, реж. Чарли Чаплин)
В двадцатые годы «Золотая лихорадка» разделила звание лучшей немой комедии вместе с «Генералом» Бастера Китона. По обыкновению Чарли Чаплин здесь и режиссер, и сценарист, и продюсер, и исполнитель главной роли. Даже музыка к фильму была написана им же.
Кроме фирменного авторского «комического в трагическом», The Gold Rush содержит некоторые из самых знаменитых эпизодов Чаплина. Например, сцена с отварным башмаком, которым Бродяга потчует Большого Джима (Мак Суэйн), сначала поливая его, словно ароматным мясным соусом, кипятком, а затем отделяя верх от подошвы. Или когда Большому Джиму в голодном бреду вместо Бродяги мерещится гигантский цыпленок.
«Золотая лихорадка» — единственная немая комедия Чаплина, поставленная по заранее придуманному сюжету. «...некоторые ели мертвецов, кто-то варил мокасины. И вот эта жуткая трагедия подсказала мне один из самых смешных эпизодов фильма», — писал Чаплин, имея в виду историю об отряде Доннера, сбившемся с дороги по пути в Калифорнию и застигнутом врасплох бураном в горах Сьерра-Невады.
«Идиот» (яп. 白痴 Hakuchi, 1951, реж. Акира Куросава)
Вышедшую в 1951 году в прокат картину Куросавы встретили холодно. В то время как сам режиссер говорил о ней: «Если бы меня спросили, какой из моих фильмов я предпочитаю, я бы ответил: “Идиот”», критика была беспощадна. Создателя обвиняли в скверной композиции ленты, в «гипертрофии чувств», в бессвязности сюжета и излишней театральности.
Действие фильма переносит классический роман из зимнего Петербурга на послевоенный Хоккайдо. Некоторые сцены были полностью переписаны, откуда-то возникают отсутствующие в книге эпизоды. И тем не менее из всех экранизаций именно картина японского режиссера парадоксальным образом наиболее близка к идее романа Федора Достоевского.
Фильм очень зимний, и снег в нем — «главный лейтмотив всего “Идиота” Куросавы. Он служит фоном для заглавных титров и присутствует практически во всех значимых сценах».
«Вечера на хуторе близ Диканьки» (1961, реж. Александр Роу)
«Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя ясная ночь наступила». Желтый месяц стремительно поднимается над Диканькой, освещая холодным светом ее приземистые хаты с плетеными изгородями и заснеженные пирамидальные тополя. Вслед за месяцем верхом на метле в небо взлетает ведьма. С колдовской усмешкой собирает она звезды в свой мешок. А где-то на крыше притаился и глаз с нее не спускает «обыкновенный черт».
Когда Александр Роу решил экранизировать одноименную повесть «Ночь перед Рождеством», он столкнулся с категорическим «нет» со стороны чиновников. Православному Рождеству в СССР места не было. Тогда режиссер схитрил, и картина получила название всего цикла рассказов Гоголя — «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Несмотря на примитивные спецэффекты и скромный бюджет, Александру Роу и оператору Дмитрию Суренскому удалось воссоздать на экране сказочную вселенную мира Гоголя — с ее народными гуляньями, рождественскими ритуалами и колоритной нечистью (изумительные роли Людмилы Хитяевой и Георгия Милляра).
Изначально планировали снимать под Полтавой, в местах действия повести. Но начало съемочного процесса затянулось до весны, поэтому поехали в Мурманскую область. И хотя часть декораций и лица массовки выдают не украинское производство ленты, дух у нее истинно полтавский. Она и сейчас, с первых минут просмотра, возвращает зрителя в мир гоголевских «Вечеров». Кстати, этой зимой, 8 января, «Вечера на хуторе близ Диканьки» отметила свой 60-летний юбилей.
«Причастие»/ «Зимний свет» (швед. Nattvardsgästerna, 1963, реж. Ингмар Бергман)
«Причастие» вместе с «Молчанием» и «Сквозь тусклое стекло» входит в «трилогию веры» Бергмана. Один день из жизни пастора Томаса Эриксона (Гуннар Бьёрнстранд) начинается со службы в церкви. Двенадцатиминутная сцена богослужения наполнена противоречиями, очевидно терзающими самого сына священника Ингмара Бергмана.
Скучающие прихожане зевают и рассеянно смотрят по сторонам, церковный староста подсчитывает сумму пожертвований, у фигуры Христа отбиты пальцы, а проповедь Томаса пуста и бесстрастна, как зимний пейзаж снаружи — дух его сломлен неверием и молчанием Бога.
Картина продолжает ключевую тему творчества Бергмана — человека в поисках веры. Андрей Тарковский называл «Причастие» в числе любимых фильмов, а сам Бергман считал лучшей своей работой.
Съемки проходили в ноябре на севере Даларны исключительно в пасмурную погоду, и оператору Свену Нюквисту удивительным образом удалось передать колорит черно-белой картины — холодной и аскетичной, как мерзлая земля.
«Бал вампиров» (Dance of the Vampires/The Fearless Vampire Killers, or Pardon Me, But Your Teeth Are in My Neck, 1967, реж. Роман Полански)
Профессор Абронсиус (Джек Макгоурэн), слишком уж напоминающий Эйнштейна, путешествует по заснеженной Трансильвании со своим помощником Альфредом (Роман Полански) в поисках вампиров. Уже смешно. И хотя Полански не раз говорил о том, что пародия не входила в его планы, «Бал вампиров» — практически идеальная пародия на «Дракулу» Брэма Стокера и восточноевропейские мифы о кровопийцах.
Связки чеснока, развешанные по постоялому двору с его выразительными обитателями, чеснок, распятие и осиновые колья в чемодане профессора-недотепы. Бородавчатый горбун Куколь и красавица Сара (маленькая, но яркая роль Шэрон Тейт). И совсем уж неожиданный поворот — аристократичный вампир-гомосексуал.
Оператор Дуглас Слокомб настолько виртуозно снимает декорации, наполненные предметами местной культуры, белоснежные холмистые пейзажи, что в какие-то минуты можно буквально кожей почувствовать ледяное дыхание «Трансильвании» (съемки проходили в Италии). А еще очень жаль, что сам Полански так мало играл в кино.
«Маркета Лазарова» (чеш. Marketa Lazarovа, 1967, реж. Франтишек Влачил)
Символическая драма, основанная на романе Владислава Ванчуры, в 1998 году, согласно опросу кинокритиков и публицистов, была признана лучшим фильмом за столетнюю историю чешского кино. Странная, ни на что не похожая работа, которую сравнивали с «Андреем Рублевым» Тарковского и «Седьмой печатью» Бергмана, в действительности выглядит гораздо более дико и хаотично.
Мир сурового Средневековья, написанный тревожными черно-белыми мазками. Соперничество и жестокость враждующих друг с другом кланов, месть, похоть и суеверия на фоне дикой природы. Впрочем, ее красота затмевает все ужасы природы человеческой.
Работа оператора Бедржиха Батьки и монтаж Мирослава Гайека делают этот фильм завораживающим визуальным трипом, вероятно, требующим не одного просмотра.
«Фарго» (Fargo, 1996, реж. Джоэл Коэн, Итан Коэн)
Пустынные виды Миннесоты с одинокими автостоянками и закусочными, разбросанными вдоль шоссе, по которому полицейское авто преследует пару глупых и жестоких преступников.
Но, пересматривая «Фарго», понимаешь, что все внимание концентрируется отнюдь не на пейзажах и даже не на сюжетной линии. Когда ранним утром на месте тройного убийства появляется Мардж Гандерсон (Фрэнсис МакДорманд), она тут же становится сердцем этого фильма based on the true story.
Джоэл Коэн говорит: «“Фарго” — это история о Миннесоте. Она вызывает в памяти абстрактный пейзаж нашего детства — суровую, продуваемую всеми ветрами тундру, напоминающую Сибирь, за исключением дилерских центров Ford и ресторанов Hardee's». А оператор Роджер Дикинс доводит идею режиссера до абсолюта.
Картина получила семь номинаций на 69-й церемонии вручения премии Оскар, забрав награды за лучшую женскую роль в исполнении Фрэнсис МакДорманд и лучший оригинальный сценарий братьев Коэн.
«В зимней спячке» (нем. Winterschläfer, 1997, реж. Том Тыквер)
«От судьбы не уйдешь» — слоган картины, снятой немецким режиссером за год до его международного прорыва «Беги, Лола, беги».
Камера Фрэнка Грибе скользит по зимнему лесу, склонам гор, железнодорожным путям; титры пробегают по экрану. Затем снежная пелена нависает над героями, чьи судьбы переплетаются после случайной трагедии на дороге.
Winterschläfer полностью отражает свое название: неспешный, гипнотичный, он буквально утопает в сугробах и глухих красках альпийской зимы. Атмосфера деревенской глуши добавляет картине элемент интимности, а игра оператора с цветом превращает Winterschläfer в визуальную сказку. Хотя, конечно, не сказку снимал Тыквер: «В зимней спячке» — это запутанная история с размышлениями о судьбе и исходе случайных совпадений.
Застывшие пейзажи с бесконечными безмолвными кадрами долго еще стоят перед глазами после просмотра. А финальная сцена падения человека в бездну под звуки «Cantus in Memoriam Benjamin Britten» Арво Пярта? Невероятно.
