Для компании Reezoldini эта модель — новое начало. В каталоге бренда не было еще ни столь крупной колонки, ни акустики с рупором или коаксиальным динамиком в основе. Так что на общем фоне Odeon L4 значительно выделяется. А вот насколько эта модель или проект соответствуют общей концепции производителя и нашим представлениям о бренде — попробуем разобраться.
Ремарка: выход теста несколько растянулся во времени — подготовлен он был еще зимой, но производитель попросил отложить выход, поскольку хотел рассказать о некоторых модификациях. В связи с этим, в тесте описывается опыт прослушивания предсерийного прототипа, тогда как техническая информация соответствует его современной реализации.
Форма и конструкция у акустики довольно необычная. Понятно, что почти вся столь же крупная акустика за редкими исключениями строится по принципам «ящика» в основе корпуса — с соответствующим дизайном. А вот назвать ящиком Reezoldini Odeon L4 не поворачивается язык.
Вроде бы монументальная колонна, высотой в средний человеческий рост, но шкафом она не выглядит. И при этом дизайн полностью вытекает из конструкции. Поэтому сначала я расскажу о ней, а потом уже попробую подвести некую логическую черту под вопросом о дизайне.
Секрет производителя
Конструкция акустики — трехполосная. Каждая колонка опирается на толстое клеенное основание из дуба, внутри которого спрятаны виброразвязывающие опоры Sound Care Super-Spike. Под заказ доступны и подставки из алюминия, латуни или бронзы. Также эти материалы могут быть использованы в отделке других элементов акустики.
Каждому излучателю предоставлен свой собственный объем-кубик, послойно склеенный из МДФ. При этом минимальная толщина получилась равной 30 мм — в других местах толщина больше. Сверху и снизу, в отдельных объемах расположились два 15-дюймовых басовика — получилась схема д’Аполлито.
У каждого из басовиков, что логично, свои фазоинверторы (по паре на динамик), выведенные по бокам в зазоры между «кубиками». Порты можно закрыть грилями, идущими в комплекте.
Средний «кубик» занят средними и высокими частотами, и эти полосы представлены коаксиальным излучателем с рупорным оформлением. Каким именно — секрет производителя. Про басовики, впрочем, тоже не очень-то много известно — бумажные диффузоры, тканевые подвесы, 4-дюймовые катушки и мощные магниты.
Настроены низкочастотники по-разному: на бас и суббас (точных цифр разработчики не предоставили). Заявленные частоты кроссовера: 600 и 6 000 Гц. Больше всего вопросов вызывает коаксиальный СЧ/ВЧ-излучатель, но его как раз менее всего хотят рассекречивать. В принципе, имеют право.
Рупор у коаксиального излучателя выточен из клеенной дубовой заготовки и имеет ступенчатую структуру кривизны. Кстати, качество деревообработки очень приличное. У представленного экземпляра передняя панель вокруг рупора была отделана пробкой, но такое решение осталось в прошлом. Сейчас точеный рупор выведен на корпус своего объема без каких-либо дополнительных покрытий — просто вокруг рупора та же эмаль или лак.
Внутри корпуса — качественные фильтры с приличными деталями. Частично разводка (на ВЧ) сделана серебром, а вся остальная — кабелями собственного изготовления. Кое-какие детали производитель показал — все заметно выше среднего уровня. В качестве усиления конструкция позволяет использовать биампинг в виде раздельного усиления для баса и СЧ/ВЧ-секции.
А вот теперь, учитывая все составляющие начинки, вернемся к корпусам. То, что я условно назвал кубиками, на самом деле выглядит иначе — задняя боковая поверхность корпусов представляет собой один сплошной изгиб. НЧ- и ВЧ-секции вклеены одна в другую — и такая сборка получилась не самой простой. В последней версии секции, соединяющие части корпуса, сделали шире, что сказалось в лучшую сторону на облике акустики.
Что меня несколько смутило — весьма заметная неразборность конструкции. Например, передние панели басовых секций отделаны дубовыми накладками. Они же прижимают к корпусам акустическую ткань. На деле накладки крепятся при помощи компаунда, т.е. дополнительно отвязаны от корпуса — и при необходимости накладки снимаются без повреждений.
Обслуживание же здесь предусмотрено инженером компании-производителя, а не своими силами. Впрочем, в поддержке производитель не отказывает, и конструкция ремонтопригодна: 10-летняя гарантия — весьма полезное дополнение.
Все эти логические цепочки, диктуемые сборкой, отдельными корпусами, формой — они и создают общий дизайн. В остальном же, внешний вид панелей можно менять. Отделок заявлено очень много: это и классические лаковые варианты, и десятки видов шпона, и сотни цветов эмалей.
С технической и конструктивной точки зрения акустика, я бы сказал, интригует. Что же касается дизайна, красиво ли это — не знаю, но произошедшие со временем изменения во внешности и деталях — к лучшему. В целом, модельный ряд Reezoldini мне скорее нравится, или весьма нравится, а в данном случае даже по прошествии нескольких месяцев после самого теста я не могу вынести окончательный вердикт.
Форма — пожалуй, хороша, а вот состыковка поверхностей, общий фактурный и цветовой рисунок оставляют сложное впечатление. Не отталкивает, но и не создает ощущения законченности. Впрочем, надо заметить, что показывали и предоставляли на прослушивание самый первый серийный экземпляр акустики. Модель эта, в отличие от других позиций в каталоге, штучно-заказного изготовления — так что возможны изменения.
Как я уже говорил, внешность прилично доработали — перемычки между секциями корпусов стали пошире, пробки вокруг рупора больше нет, только отделка корпуса, порты фазоинвертора получили защитные грили, да и в целом путь от прототипа до готовой серии пройден.
Кстати, дополнение про серию. На момент теста одну пару акустики серией назвать было нельзя, но в дальнейшем к модели Odeon L4 прибавилась Odeon L3, построенная не из трех «кубиков», а из двух, где сверху коаксиал в рупоре, а снизу — низкочастотник. К тому же, серия разрослась до комплекта 5.1 — но это уже совсем другой разговор.
Рупор без рупорности
Я слушал Reezoldini Odeon L4 в системе с усилением Tarim Audio, цифровым источником Naim, проигрывателем VPI и катушечным магнитофоном Studer. Разные источники для меня были скорее ознакомительными, а в качестве тестового материала я использовал привычные и знакомые CD из своей фонотеки.
Цифровой источник предпочел бы другой, но в данном случае, дабы уяснить, что из чего вытекает, очень нужна была предсказуемость. Более того, чтобы изучить преемственность при столь разных конструкциях, я и музыкальную подборку использовал точно такую же, как для теста Reezoldini Jericho S4 и Master M4.
Первой включил запись Thelonious Monk «Standards». Безусловно, масштаб и разрешение впечатляют. Но что удивило — собственный характер акустики не очень-то и заметен. Музыка есть, а также присутствуют объем, наполненность и скорость. А вот чего-то такого специфического не слышно.
Уже после теста неоднократно обсуждалось, есть ли тут рупорный окрас. Я бы сказал — смотря что под ним подразумевать. На мой вкус и слух, его практически нет —— на уровне «то ли угадывается, то ли нет». Как минимум, никаких дурных рупорных проявлений я тут не услышал. Больше удивили другие две вещи.
Во-первых, не такая уж высокая направленность. От коаксиала, да еще и в рупоре, я ожидал совсем другого поведения. Конечно, она есть, но если правильно расположиться в помещении подходящего размера (а наше было, по всей логике, меньше необходимого), то направленность покажется такой же, а то и меньшей, чем у среднестатистической трехполосной напольной акустики. А тут даже в не слишком подходящем помещении было не придраться, и точно не возникало желания поместить голову в точку прослушивания — мне совершенно хватало комфортного звукового поля.
Но еще более удивительным оказалось другое. Пополосная сшивка. Она здесь очень хороша. У многих — как современных, так и классических винтажных — рупорных систем (особенно двухполосных) я четко замечаю границу раздела, диапазоны частот, которые живут немного отдельно друг от друга. А здесь цельность была очень хорошей. И я как-то сразу передумал вымерять в полушагах звуковое поле или искать в звуке «щели» — вместо этого захотелось просто послушать прекрасную игру Монка.
Но пришло время вернуться к тесту и формальным критериям. Звук мало того что крупный и масштабный — он вполне естественный и реалистичный. И тут не только масштаб — тут и динамика, и воздух, и тембральная достоверность.
Конечно, проанализировать по этой записи весь диапазон от верха до низа сложно, но вот оценить звук рояля и цельность переходов — вполне реально. Как и просто отметить возникающее желание слушать и вслушиваться, но не механистично рассматривая голограмму, а сопереживая музыке.
Больше объема
Второй альбом — тоже джазовый, но совсем другой и по исполнению, и по записи. Hank Jones, The Great Jazz Trio «Last Recording». Быстрый большой звук, но не острый, а ровно такой, какой здесь как раз к месту, чтобы вслушиваться и вдумываться. Подача весьма цельная и естественная. На быстрых фрагментах есть и атака, и острота, но они не доминируют — их не больше, чем на записи. Для колонок подобной конструкции это весьма удивительно.
Бас оставил хорошее впечатление: глубокий, основательный, сложный и структурный. Переход к средним частотам естественен и незаметен; середина открытая, детальная, но не выпирающая. Верхние частоты также аккуратно вписываются в общую картину, и я, с одной стороны, отметил их прозрачность и детальность, а с другой — не заметил излишней остроты или резковатых призвуков.
Сцена, которая на этом диске весьма сложна, пусть даже речь идет о записи малого состава, получилась не идеальной, но я бы списал это на помещение и расстановку. Вот они точно вынужденно не идеальны, а результат — ну так, с шероховатостями и некоторыми оговорками.
Раскладка по ширине более или менее правильная, хотя ширины могло быть и побольше, если бы акустике был предоставлен другой объем вокруг. По глубине все тоже могло бы получиться лучше — разделение планов я слышу, но есть и некоторая их сжатость, спрессованность. Хотя даже в таких условиях образы очерчены пропорционально, да и воздух присутствует.
Впрочем, если на это не обращать самое пристальное внимание, в остальном музыка слушается очень хорошо — есть хороший баланс между информативностью и эмоциональностью. И эмоций, и информации много, звук живой, но вполне честный и чистый.
Характер есть
Слушаем дальше: альбом Toshinori Kondo & IMA «Brain War». Кривая, грязноватая, плоская и местами синтетическая запись, к тому же пересушенная по средне-нижнему диапазону.
Это все так, но с музыкальной точки зрения альбом весьма интересен, и я иногда беру его в состав тестовых подборок. Специфика записи очень заметна. К тому же, в данном сочетании весьма отчетливо в тракте слышен Naim.
В принципе, источник и раньше был слышен, но я постарался не обращать на него особенного внимания, ведь он — величина известная. Да и всегда можно разложить вклад в звук на составляющие — особенно, предварительно погоняв в системе другие знакомые источники. Так что собственный почерк Naim для нас здесь вторичен, но вот акустика запись вытащила все как есть — без прикрас.
Баса мало, звук сухой. Однако отличная динамика и детальность в сочетании с честной подачей сделали свое дело: слушать все равно оказалось интересно — была и информативность, и эмоциональность. Хотя в целом я склоняюсь к тому, что самой акустике хоть и свойственны динамика и детальность, но все же присущ и некоторый упор на естественные живые эмоции. Отыгрывать музыку, а не звуки.
При этом у акустики есть уверенность. То есть вроде бы все не жесткое, не острое, но есть сила, стержень и характер. Очень здорово. А вот сцену я тут даже разбирать не буду — она и на самом альбоме очень так себе. Здесь же, в условиях помещения и расстановки, сильно хуже не стало, однако было очень заметно, как все записано. А в других условиях, пожалуй, можно было бы надеяться, что система несколько разожмет эту сцену по глубине и раздвинет планы.
Еще один формальный критерий, который заслуживает внимания — окраска звука. Я бы определил его как точно не темный. Впрочем, и светлой подачи тоже нет. Предположу, что с другим усилением и источником этот баланс мог бы сместиться, потому как компоненты в тракте слышны и узнаваемы, а значит — и отклик на них тоже будет.
Как в зале
Затем поставил диск No-Man «((Speak))». И просто отдыхал под музыку. И хотя в этот раз я подошел к тесту будучи более уставшим, чем обычно, а музыку No-Man подчас можно прописывать вместо снотворного — ничего подобного не произошло. Я просто расслабился и слушал — без какого-либо чувства усталости и без желания поскорее дослушать.
Притягательность у звука ровно такова, чтобы хорошо заполнять пространство и информацией, и эмоциями, но при этом не утомлять. В детальность интересно вслушиваться, деликатность или меланхоличность музыки не проявляют вялость или слабость звука в системе — наоборот, даже такая музыка и даже на небольшой громкости сохраняет свою притягательность, и ощущение вовлеченности не пропадает. В плане же сцены и воздуха — на записи этого хватает, поэтому даже при недостатках помещения всего осталось в достатке.
Отдохнув, можно послушать и что потяжелее — включил My Dying Bride «The Light at the End of the World». Колонки могут играть очень громко, при этом даже даже остро и разборчиво, но остается и аккуратность, и бережное отношение к музыкальному материалу. Правда, совсем растечься в меланхолии звуку не хочется — вот это не совсем его конек. Но все это выражено буквально в нюансах — и не более.
«Поцелуй Феи» Стравинского при прослушивании показался очень реалистичным, зальным. Вот вроде бы понимаешь, что слушаешь запись, уверенно хорошую, но не референсную (в первую очередь, мне здесь нравится исполнение), и технику знакомую в звуке слышно. А все равно эффект живого присутствия весьма силен.
И не масштабом и сценой (которой как раз стоило бы быть поглубже, а не упираться в шторы и стены), а чем-то таким неуловимым, что и формализовать сложно. Просто крупной акустики я слышал достаточно, но не каждая так может.
И под конец — любимая Первая Симфония Малера. Хорошо, просто хорошо. Жаль, что источник не смог прочитать SACD-слой и обходился версией 16/44 с гибридного диска, но, даже зная эту разницу (а она значима на конкретном издании), все равно все хорошо.
Тихие звуки, сильные насыщенные фрагменты. Может быть, здесь я заметил какой-то легчайший усиленный трубный голосок у духовых — но и то, уверенности в этом нет. И что толку, когда масса другой акустики просто захлебнулась бы на этой записи, и о нюансах звучания духовых можно было бы не думать.
Выводы
Акустика получилась неординарная. Величина. При этом без малейших попыток задавить слушателя звуком. И что интересно — как я уже говорил, подобных размеров и конструкций у Reezoldini раньше не было, с основным каталогом различия очень существенны, а стиль, общность идей и характера явно прослеживаются.
Пожалуй, тут и добавить нечего, кроме как пожелать этому проекту счастливого будущего. Хотя по дизайну и «косметике» здесь еще есть над чем поработать (что к моему большому удовольствию и было проделано, а не осталось лишь в планах).
Музыкальный материал
Hank Jones / The Great Jazz Trio — Last Recording / Eighty-Eight's VRCL 18846 / SACD Stereo
Igor Stravinsky — Le Baiser De La Fee — Great Symphony Orchestra All-Union Radio and Television, G.Rozhdesvensky / Мелодия MEL CD 10 01833 / CD Stereo
Mahler — Symphonie №1 — Klaus Tennstedt, Chicago Symphony Orchestra / EMI — Esoteric ESSE90068 / SACD Stereo
My Dying Bride — The Light at the End of the World / Peaceville CDVILED 79 / CD Stereo
No-Man — ((Speak)) / Snapper Music — SDPCD 194 / CD Stereo
Thelonious Monk — Standards / Columbia CJ 45148 / CD Stereo
Toshinori Kondo & IMA — Brain War / King Records KICS 107 / CD Stereo
1 599 999 рублей
Количество полос: 3
Акустическое оформление НЧ: фазоинвертор
СЧ/ВЧ-излучатель: коаксиальный
НЧ-излучатель: бумага, 15 дюймов х 2
Частоты раздела: 600, 6 000 Гц
Импеданс: 4 Ом
Частотный диапазон: 36 Гц — 25,4 кГц
Чувствительность: 101 дБ
Рекомендуемая мощность: 5–500 Вт (допустимо до 1 000 Вт)
Размеры (ШхВхГ): 450x1680x630 мм
Основание (ШхГ): 510x730 мм
Вес: 156 кг (одна колонка)
