О том, насколько прекрасны KEF Blade, на прошедшей выставке MHES 2019 рассказывали не только российские представители бренда, но и заморский гость — Бен Хагенс (Ben Hagens). У Бена в принципе вся работа посвящена тому, чтобы убеждать людей в прелести техники KEF, забираясь глубоко в технические особенности моделей и процесса их производства. Мы поговорили о прошлом и будущем KEF, затронули парочку общих аудиофильских вопросов и немножко пофилософствовали.
— Как вы вообще оказались в KEF?
— После университета я начал работать в магазине хайфая. Там было много брендов, один из них — KEF, и он мне сразу понравился. Моей первой системой были KEF Q500. Потом я ушел из продаж, переключился на что-то другое, но продолжал интересоваться этой темой, ползать по сайтам и смотреть новинки. И тут вдруг начался сезон выставок в Европе и Британии, я попал на один из сайтов и увидел, что KEF ищет специалиста по продажам. Я такой: «О, это ж для меня!» Прочитал описание и понял, что я могу этим заниматься, могу часами говорить о KEF, но позиция открывалась в Гонконге, и я подумал: «Ну и ладно» — и отправил резюме. Никому же это не повредит, да? Но год спустя я уже сидел в самолете. Вот такая коротенькая история о том, как я начал работать в KEF.
— За время существования компании очень многое поменялось в производстве акустики. Как вы думаете, почему?
— Я не думаю, что в основе своей KEF сильно изменился. Принцип все тот же, просто бренд эволюционировал. Но вот в начале девяностых, когда нас купила Gold Peak Group, были изменения. Часто бывает, что компании покупаются только ради имени и шильдика, но в нашем случае Gold Peak предложила инвестиции, дала производственные мощности и возможность продолжать то, что мы делали — просто в намного большем масштабе.
Мы смогли больше внимания уделять разработке, делать более продуманные конструкции акустики. Если б не они, то Blade, к примеру, не появились бы. Так что да, у нас широкий модельный ряд, но занимаемся мы все тем же, чем и всегда — просто в заметно более крупных масштабах.
— Многие в нашей стране настороженно относятся к надписи «Made in China». Расскажите, насколько KEF на самом деле британский?
— Первым делом скажу, что бояться китайского производства не надо. Вся разработка у нас идет в Британии — в том же месте, где компания появилась в 1961 году. Это маленькая команда многопрофильных профессионалов, создающих все — от Muon до Muо и всего между ними. Хайэндные модели Muon и Reference производятся в Мэйдстоуне, один рабочий собирает свою пару акустики от и до. А остальные модели — в Китае, но на нашей собственной фабрике. У нас там работает 1 400 человек — это огромное крутое предприятие. Мы производим корпуса, обрабатываем их, динамики тоже там делаем. Полный цикл, в общем.
Мы делаем все, что можно делать самостоятельно. Потому что не хотим как-то сдерживать себя правилами и стандартами сторонних производств — у нас есть собственные. А уровень контроля качества — он феноменальный, я такого больше нигде не видел, а я бывал на многих фабриках, работая в ритейле. Когда я впервые попал на нашу фабрику, там делали KEF LS50 Wireless, в них пять плат и динамик. Так вот, платы тестировались каждый раз, когда собирались и когда их устанавливали: поставили одну — проверили, вторую — проверили, третью — проверили, четвертую — проверили, пятую — проверили.
— Это ж кучу времени занимает.
— Кучу, да. Но это необходимо, чтобы добиться того уровня качества продукта, которого мы хотим придерживаться. У нас даже есть сотрудница, которая, будто доктор, со стетоскопом прослушивает каждый корпус и ищет, нет ли где-нибудь утечки воздуха. Мы очень много вкладываем в контроль качества. Фабрика может оказаться в любой части мира, но наш подход к производству от этого не изменится, как и качество устройств. Мы очень ей гордимся. Если взглянете на R-серию, то, может, и не отличите их качество от колонок, созданных в западных странах.
— У KEF огромная история, и вы много знаете о бренде. Хотелось бы вам, чтобы компания выпустила переиздание какой-нибудь конкретной винтажной модели? Есть такой тренд сейчас — особенно у британских брендов часто встречается.
— Я бы назвал LS35A, но мы его вроде как вернули в формате LS50. Еще я бы хотел увидеть что-то вроде 105, потому как это была первая модель, в которой мы использовали отдельные корпуса под разные динамики, и это была одна из самых ранних референсных моделей — в ней много ностальгии и истории. Если бы мы решили переиздать какую-нибудь винтажную модель, я бы очень хотел, чтобы это были стопятые колонки.
— Но KEF не чужды и инновации. Вы очень много внимания уделяете исследованию новых материалов — как для корпусов, так и для динамиков. Чем обусловлен их выбор? Например, в тех же LS50, которые получились очень пухленькими, или в странных Blade.
— Blade странные, да. Но мы используем и самые простые материалы для некоторых технологий. Смотрим на вещи реалистично: работаем над материалами, в том числе и с инженерной точки зрения. Большинство наших динамиков изготовлены из алюминия и бумаги. Простые же материалы, но суть в том, как они совмещены. Мы очень стараемся при разработке чего-то нового оставаться верными своей философии.
Хороший пример — Uni-Q. Смысл не меняется, но с каждым поколением динамик становится все продуманнее, все лучше, все круче, при этом сохраняя свою суть. Иногда этот прогресс зависит от материалов. Но мы не будем использовать материал только потому, что он новый, или у всех на слуху, или еще чего — мы его используем, только если он помогает нам достичь необходимого результата.
— Многим, кстати, алюминиевые динамики не нравятся — говорят, звук стал не «кефовый». Откуда пришло решение взять алюминий даже с учетом того, что тип звучания изменится?
— Я уже много говорил о философии бренда, и будет еще один ответ в этом стиле. С самого начала в KEF пытались добиться того, чтобы акустика как можно меньше изменяла записанный аудиосигнал. Если опять же говорить об Uni-Q, он сам по себе был отличной идеей еще в конце восьмидесятых. У него была прекрасная направленность, но звучал он гулко и глухо.
И спустя годы мы, улучшая технологии, продумывая конструкцию и в итоге придя к алюминию, смогли начать раскрывать этот звук, делать его все более и более естественным, и дошли до того, что у нас есть сейчас. Так что я бы не сказал, что у KEF поменялся звуковой почерк — скорее, нынешний почерк подобрался ближе к тому, к чему компания всегда стремилась.
— Вы постоянно говорите о философии бренда. В чем заключается, по-вашему, «кефовость» KEF?
— «Кефовость» KEF? Я считаю, что это смена парадигмы: вместо того, чтобы слушать запись, вы ощущаете само выступление. Если говорить о деталях, о сцене и образах — это те аспекты, в которых, мне кажется, KEF нет равных. Понимаю, что от сотрудника KEF такое слышать забавно, но я был фанатом KEF и до этого. У меня есть один трек, который я постоянно включаю — рекомпозицию «Четырех сезонов» Макса Рихтера.
Я слышал это выступление вживую, и каждый раз, когда я его включаю на колонках, у меня появляются те же мурашки, что и тогда в концертном зале. И это такое настоящее, живое ощущение. Если вы с друзьями решите записать, как вы в гараже играете каверы, и воспроизведете на KEF, то получите тот самый звук — грязный, гаражный, ничем не приукрашенный. Живой. Мне кажется, именно в этом наша главная особенность. В том, что мы пытаемся воссоздать то самое выступление.
— А какие песни вы ставите, когда хотите убедить людей в прекрасности KEF?=
— Список постоянно меняется, потому что если я постоянно буду использовать одни и те же мелодии, мне станет скучно. Еще зависит от того, кому я колонки включаю. В последнее время, например, включаю очень много Tool.
— О, у них как раз же альбом вышел!
— Да, он восхитительный! И с него ставлю «Chocolate Chip Trip» — там такие барабаны, просто в грудь бьют. Дэнни Кэри — один из лучших ныне существующих барабанщиков. Если про электронику — все, что угодно, от Infected Mushroom, в последнее время часто «Spitfire» ставлю.
— Я большой фанат Infected Mushroom, так что прекрасно понимаю.
— Круто! Еще бывают «Trains» от Porcupine Tree.
— Может, что-нибудь от Animals as Leaders?
— Вообще, джент бывает, да, но я больше по Meshuggah. Если я хочу слезу выдавить, то мой выбор — кавер Джонни Кэша на «Hurt», там у него такой надрыв в голосе, последний сингл в его жизни. И есть еще очень много всякого. Из джаза — все, что угодно от Хироми Уэхара — особенно, тех времен, когда у нее на басу появился Энтони Джексон. Я стараюсь держаться подальше от «Hotel California».
— И Pink Floyd.
— Да-да.
— Вернемся к колонкам. Активные колонки, которые компания сейчас выпускает — очень успешные. У вас самого, вы говорили, дома стоят LSX. Но это маленькая версия LS50, а будет ли большая, напольная?
— Ответ будет очень скучный: я не в курсе. Мне стараются как можно меньше говорить о планах компании, потому что я хожу весь заведенный, радостный и не могу сдержаться и не поделиться счастьем со всеми, кто окажется рядом.
— Как Том Холланд со сценарием «Мстителей»?
— Да, именно! Но с учетом того, насколько успешны LS50 и LSX, ставшие фактически лидерами рынка в этом сегменте, думаю, мы продолжим развиваться в этом направлении и дополнять линейку. Будут ли это напольники? Было бы круто, я думаю. Точно могу сказать, что это та сфера, которую мы планируем развивать. Конкретики у меня нет, увы — я слишком этому всему радуюсь, рот на замке держать не могу, поэтому мне рассказывают в последний момент.
— Если говорить о дизайне, LS50 и LSX очень веселые, разноцветные. Будут ли выпускаться пассивные колонки в таких цветовых вариантах?
— Если вы покупаете пассивные колонки, то у вас, скорее всего, достаточно традиционный подход к аудиосистеме и к дизайну. Черный — универсальный вариант, всегда в тренде, а в последнее время еще и белый становится все популярнее. Недавно мы выпустили колонки в ореховом шпоне — все линейки Q и R. А вот насчет веселых расцветок... скорее всего, нет. Это слишком сильно изменит техпроцесс, сделает колонки дороже и увеличит сроки производства. Есть, конечно, те, кто хочет красно-белые колонки в горошек, но рынок пока еще предпочитает черный, белый и шпон в пассивной акустике.
— Вы сказали про горошек, и я сразу подумала, что было бы неплохо устроить коллаборацию с художницей Яёй Кусама — выпустить LSX в ее дизайне.
— У нас, кстати, ее работа висит в KEF Music Gallery в Гонконге.
— Значит, может, коллаборация и будет. Так, у вас же еще сабвуферы вышли, да?
— Да, мы решили делать сабвуферы отдельной серией, а не частью линейки — так больше гибкости. И вот новый сабвуфер — KF92 — в дизайне «force canceling». Там два 9-дюймовых динамика друг напротив друга, на каждый приходится по 500 Вт, и эти динамики... быстрые. Очень быстрые.
В основе у них алюминий, жесткий, обеспечивающий поршневое движение, но все жесткие материалы со временем ломаются — и очень красочно. И чтобы этого не произошло, мы добавили бумагу. У сабвуфера частотный отклик стартует с 11 Гц. И вот мы смотрим на характеристики, смотрим на эту маленькую коробочку, и думаем: как мы вообще смогли это сделать?
А во всем виноваты инженеры. Мы хотим не просто громкий и басистый сабвуфер — мы хотим детальности. Мы хотим, чтобы сабвуфер был продолжением акустики — ведь он им и должен быть. В басу очень много деталей.
Если включите саундтреки Ханса Циммера, вы не расслышите много деталей именно в низкочастотном диапазоне, но добавьте в систему KF92 — и получите очень много информации из этого спектра.
Плюс сабвуфер еще достаточно гибкий в плане установки. У него на задней панели есть пятипозиционный переключатель расположения: у стены, в углу, в шкафу, в свободном пространстве. За счет этой настройки звук у стоящего у стены сабвуфера и стоящего в свободном пространстве должен практически не отличаться. А, еще у нас есть фильтр высоких частот, так что можно подключить предусилитель к сабвуферу, а потом из сабвуфера отправить кабель в мощник к стереопаре. В итоге, можно оставить весь глубокий-глубокий бас сабвуферу — и это в разы улучшит среднечастотный отклик акустики.
— А есть ли разница между кинотеатральными и музыкальными сабвуферами?
— Ее быть не должно. Идея акустики в том, чтобы воспроизводить запись как можно честнее, так что нужно одновременно уметь справиться и с тем, что происходит в фильмах, и не потерять деталей и точности. Никто не знает, например, как звучат трансформеры, но в кино их звук нужно передать реалистично, так что если вы можете нормально воспроизвести музыку, то и фильм сможете.
— Как вы считаете, какие бренды в стереосистеме идеально подходят в качестве партнеров для KEF?
— Ух, это очень опасный вопрос. Сам по себе я большой фанат Hegel и Chord, но я слышал отличные варианты с Parasound, Krell, Burmester, McIntosh — очень много любителей связки McIntosh и KEF, Luxmann... брендов очень много. Наверное, все потому, что сами колонки мы пытаемся делать максимально естественными и нейтрально звучащими, поэтому выбирать можно из очень многих устройств.
Моим первым усилителем вообще был Cyrus, и мне кажется, что многих это сочетание удивило бы — слишком ярко или еще чего, но я этого ни разу не почувствовал. Не стоит забывать, что хайфай — это система, и в эту систему входят и комната, и ваши звуковые предпочтения, и музыкальный вкус, так что я, наверное, по итогу дам безопасный ответ: мы практически независимы от усилителей. Только тока дайте побольше — и вы в шоколаде.
— Раз уж заговорили про усилители, то, как вы думаете, какой класс более музыкальный?
— Никакой. Потому что класс усилителя — это, как мне кажется, наименее важный аспект в усилителе. А вот то, что вы с этим классом делаете — уже важно. Я слушал прекрасные усилители в классе D и отвратительные в классе A. Люди слишком много внимания уделяют топологии усилителей.
— Вернемся к LSX. Это очень умная штучка, завязанная на стриминг, и вот такой вот холиварный вопрос: как думаете, обыграл ли стриминг традиционные физические носители музыки?
— Да, обыграл. И я говорю не об аудиофилах, а о мировом опыте — здесь стриминг выиграл. Люди таким образом получают простой доступ к музыке — и да, конечно, качество у стриминга несколько ниже, чем у тех же компакт-дисков, но вы вспомните, какими были первые портативные цифровые плееры. В моем первом MP3-плеере было 32 мегабайта памяти, и я просто не мог записать туда четырехминутный трек в формате WAV. Да, было падение в качестве, но теперь качество, наоборот, поднимается, сервисы предлагают хайрезы и флаки — и все это совмещено с удобством. Достаешь телефон и передаешь файлы в высоком качестве на систему, не вставая с дивана.
Стриминг очень хорош тем, что он вновь интегрирует музыку в жизнь людей. И вот те же наши LS50 и LSX стараются совместить это удобство с высоким качеством звучания. Если у вас есть Roon и Audirvana, стриминг становится чуть более физическим: открываете альбом в Roon и видите текст о группе, буклет, как в физическом издании. Так что да, стриминг сейчас на передовой.
— Так, парочка вопросов от читателей. Некоторые из них очень любят серию Reference и ее округлый дизайн, а вот теперь вы от него отказались. Чего ж так?
— Все дело в акустике. Часто говорят, что округлые корпуса помогают от стоячих волн — вранье. Стоячие волны всегда будут в корпусе, но в угловатом корпусе пути стоячих волн одинаковые для всех динамиков, в то время как в округлом — менее предсказуемые. С угловатыми корпусами мы можем спокойно рассчитать, куда нужно установить динамики, распорки и демпфирующие материалы, чтобы снизить число стоячих волн, а вот с округлыми — это сложнее. Ну и насчет площади основания — округлый корпус аналогичного объема будет площадью примерно на 30% больше, чем угловатый, но только так мы сможем добиться такого же баса.
— Кстати, про бас. Зачем в R11 поставили четыре маленьких динамика, а не два больших, как в R900?
— Эти динамики играют до 400 Гц — а это много для басовиков. У маленьких динамиков частота изгибного резонанса (breakup mode) очень далека от частоты раздела кроссовера — где-то на две октавы выше — и чем дальше она находится, тем меньше проблем с этим испытывает слушатель. Искажения частот в районе 100–600 Гц еще очень сильно зависят от размеров корпусов — и в более узких корпусах с некрупными динамиками искажения в этом диапазоне намного проще контролировать.
А за счет использования большого количества динамиков мы распределяем между ними нагрузку и таким образом продлеваем им срок службы — они не будут так легко повреждаться. Да и с четырьмя 6,5-дюймовыми динамиками мы получили ту же рабочую площадь, что и у 12-дюймового басовика. Так что R900 у нас играет от 35 Гц, а R11 — от 30. Поэтому узкие корпуса — они, конечно, хороши для современных интерьеров, но полезны и с точки зрения акустики.
— А почему R9 нет?
— Потому что мы послушали то, что у нас сейчас называется R11, и решили, что она слишком крута, чтобы называться R9.
— Кстати, не забывайте обновлять раздел KEF Museum, у вас много интересного вышло в этом десятилетии.
— О, конечно! Мы, как вы знаете, в принципе, недавно запустили новый сайт, пока еще над ним работаем и понимаем, как важна наша история. Я бы сам хотел увидеть обновления. И русскоязычную версию сайта скоро должны доделать.
— Раз уж заговорили об истории — какие KEF, на ваш взгляд, самые-самые? Самые известные, популярные и «кефовые»?
— Если б я мог по десятилетиям отвечать... у бренда столько классных моделей было! Но если из последних — LS50. Я занимался продажами, когда они появились на рынке, и эти необычные, яркие колонки с динамиком четко по центру, с черным корпусом и диффузором оттенка розового золота — когда я впервые их увидел, то решил, что они очень странные, но людям они понравились.
Я вообще слышал, что KEF их планировал выпускать всего год, но они внезапно наполучали кучу наград, их продолжили покупать, так что вот — спустя восемь лет мы все еще производим и продаем их. И на современном рынке, когда линейки обновляют каждые три-пять лет, акустика, которая существует и продается восемь лет — это нечто необычное.
Если вспоминать другие модели, то есть еще K1, K2, с которыми Реймонд Кук доказал, что для хорошего баса нет нужды в огромном корпусе, если у вас нормальные инженеры, готовые хорошо подумать над решением. Есть Reference 104 — первые референсы, рождение нашей Total System Design, в которой мы используем компьютеры для проектирования систем; серии KHT и KEF xQ, освежившие идею домашнего кинотеатра в как в хайэндном, так и в лайфстайловом варианте, а также Blade и Muon. Сложно назвать одну модель, но из последних LS50 выделяется тем, как сильно она изменила рынок.
— Вы тут завели разговор о небольших корпусах. Представьте, что у нас есть комната в 20 квадратных метров. Какие колонки туда лучше ставить — полочники или напольники?
— Все-таки это вопрос предпочтений. Например, мои Q500 стояли в комнате меньшей площади, и когда я после Cyrus перешел на более мощный усилитель с большим контролем, в этой комнате появилось больше баса. Так что тут именно вопрос пожеланий, характера комнаты, остального оборудования, предпочитаемых музыкальных жанров. Я успешно ставил в комнаты такого размера R5, R7, Reference 3, а Reference 1 — в комнатах значительно большего размера. Вопрос тут не только в том, напольники или полочники ставить — я думаю, вопрос намного шире.
— Вы также сказали, что LS50 популярны по всему миру. Есть ли какие-то особенности у конкретных рынков? Например, серия популярна в этой конкретной стране, в другой скупают вот это...
— Я могу говорить только про Азию и Океанию в силу специфики своей работы, и это очень интересный рынок, но каких-то заметных особенностей нет. В последнее время очень популярна серия R, на некоторых рынках больше предпочтения отдают LS50 и LSX, а вот в Австралии и Новой Зеландии обожают CI — там люди покупают жилье, а не снимают, поэтому могут позволить себе встройку. В остальном, каких-то ярких предпочтений я не вижу.
— Раз уж заговорили о регионах: как вы думаете, есть ли такая вещь, как «британский звук»?
— Нет. Когда я занимался продажами, у нас была гора британской акустики самых разных брендов. И если бы такая вещь, как «британский звук», существовала, у них были бы одинаковые продажи, потому что был бы похожий почерк. Но разница между звучанием британских брендов акустики есть — и она огромная.
— Какие, по вашему мнению, сейчас самые яркие тренды в индустрии хайфая?
— Активная акустика.
— Потому что удобно?
— В некоторой степени да, а в некоторой степени нет. Секрет в том, чтобы сделать активную акустику удобной и при этом отлично звучащей. Ведь идея активных колонок далеко не нова, ей много лет, но только сейчас они начали действительно набирать популярность как раз за счет комбинации удобства использования и хорошего звука.
Все больше людей приходят в хайфай благодаря активной акустике, и это прекрасно — мы хотим, чтобы как можно больше людей получали удовольствие от того, что радует нас. И если активные колонки этому помогают — прекрасно.
К тому же, с активными колонками можно сделать то, чего нельзя сделать с пассивными. К примеру, в LS50 Wireless и LSX есть не только DSP, но еще и коррекция фазы. Проблемы с фазой есть в большинстве кроссоверов, так что коррекция, которая позволяет всем частотам покидать динамик Uni-Q одновременно, создает отличный погружающий эффект и улучшает качество звучания. Так что да, я считаю, что активные колонки — это современный тренд.
— А некоторые к хайфаю приходят через наушники, и KEF в свое время выпустили замечательные Space One и Space One Wireless. У меня такие есть — и я им очень рада. Есть ли в планах обновленная версия? А то технологически они уже понемногу устаревают.
— Если говорить только о звуке, то Space One — и сейчас прекрасно звучащие наушники. Но мы в первую очередь производим колонки, так что сейчас наушники у нас точно не в приоритете.
— А что в приоритете?
— Продолжать развивать технологии и создавать все более и более реалистично звучащие колонки. Это всегда будет для нас приоритетом.
— Что становится причиной для создания новых серий акустики? Идеи инженеров, тренды, может, релизы конкурентов?
— Скорее всего, все понемногу, но основной двигатель — это инженеры. Например, поэтому в серии R используется Uni-Q двенадцатого поколения — это первая серия с таким динамиком. Наши инженеры работают почти 365 дней в году, мы их иногда выгоняем в отпуск и к семье, но они постоянно занимаются разработкой, и мы выпускаем что-то новое только тогда, когда понимаем, что придумали нечто, что на голову выше предыдущих релизов. Если взять LS50 и LSX — да, они появились за счет трендов, за счет изменения того, как люди сейчас взаимодействуют с музыкой, и мы вместе с инженерами начали думать, как с этим трендом ужиться, и облекли эту идею в LS50 и LSX. Причин много, но да — влияют и рынок, и тренды, и разработки.
— Какая самая странная система с акустикой KEF, с которой вы когда-либо сталкивались?
— Вживую я ее не видел, но мне показывали фотографии. В США был мужчина, который у себя в доме организовал систему на акустике CI — серия R в стенах и в потолке составляла большую часть его домашнего кинотеатра. Но тут его дизайнер увидел Blade и сказал, что они в этом доме необходимы, они сногсшибательны и должны стоять в этой комнате. Но: их можно поставить только у одной стены. И не у той, на которой висит экран проектора, а у противоположной. В итоге, эти Blade у него озвучивают тыловые каналы окружающего звука. Наверное, самые крутые тыловики в мире. А на фронте у него, кажется, стоят пять Ci-200RS.
— Какой совет вы бы дали российским аудиофилам?
— Ну, кроме «покупайте KEF», я бы попросил поддерживать дилеров. Нет, серьезно. Потому что дилеры — это те люди, у которых огромная база знаний, и они хотят, чтобы вы дома получили лучший звук, на который способны. Это те люди, к которым вы приедете, если у вас возникнут проблемы или вопросы. Для нашей индустрии это очень важно. Ведь если их не будет, то куда же вы пойдете слушать новинки? У кого попросите совета?
— Придется тратиться на билет до соседних стран.
— Именно. Так что поддерживайте своих дилеров и наслаждайтесь музыкой. Извините, что без технических советов.
— И последний вопрос, раз уж начали про «наслаждаться музыкой». Когда я только начала работать в этой сфере, меня очень печалило то, что в случае аудиофилов между слушателем и музыкой иногда появляется некий посредник — само оборудование, и это несколько искажает диалог между исполнителем и слушателем. А вы как считаете?
— Полностью согласен. Хайфай-система — это вроде игры в испорченный телефон. Если я расскажу вам историю, вы ее расскажете Олегу, Олег ее расскажет Джулиану, и так далее, и так далее, она пройдет через сотню человек и вернется ко мне — я ее не узнаю. В нее что-то добавили, что-то изменили, и хайфай-система работает точно так же. Каждый компонент что-то изменит в истории, а музыка — это история.
Мы в KEF стараемся как-то этого избежать, оставить связь между исполнителем и слушателем неизменной. И я вообще не люблю, когда меня называют аудиофилом — потому что, действительно, это значит, что ты в большей степени слушаешь компоненты системы, а не музыку. Да, хорошая система упрочнит связь слушателя с музыкой, и я думаю, можно прислушиваться к оборудованию, но дома это не должно быть самым важным аспектом прослушивания. Технику нужно слушать в демо-зале, а дома — исключительно музыку.
