Продолжаем искать виновных в деле о жестоком мастеринге. А что, если в ответе за него — стандарты и студийная техника высокого качества?
Разговоры о некоем утраченном «золотом веке» звукозаписи в аудиофильской среде давно стали общим местом. Все плохо, ужасная компрессия, нет динамики, кошмарные мастер-фонограммы, больше похожие на кирпич. Главные вопросы: «кто виноват» и «что делать»? И логичные ответы: никто не виноват, а самое главное — ничего делать не надо. Для начала определимся, как следует понимать и оценивать громкость и динамический диапазон фонограммы.
Понятное дело, что даже издатели классической музыки не в состоянии обеспечить у вас дома полный динамический диапазон исполнения. Очевидно, что невозможно выдать в городской квартире с фоновым шумом 30–40 дБ охват симфонического оркестра в 80 дБ. Если вы попытаетесь расслышать тишайшие фрагменты, придется увеличивать на усилителе громкость, которая в самых ярких местах перевалит за пределы, комфортные для слуха и соседей. Поэтому не только поп/рок-продюссеры поджимают динамику. Что нам покажут инструменты профессиональной звукозаписи?
В любительской среде слушателей популярен плагин к Foobar под названием Dynamic Range Meter. Я и сам его рекламировал на страницах еще бумажного Stereo. Утилита работает не только с Foobar, но и в более серьезном софте с любыми файловыми форматами на основе PCM-кодирования и сравнивает отношение максимальных пиков трека к его среднеквадратичной громкости (RMS). Чем ниже RMS, тем более динамичной считается фонограмма. Разработчики Dynamic Range Meter сами осторожно заявляли, что высокое значение DR еще не означает высококачественной аудиозаписи, но какое там... Владельцы виниловых рипов носились как угорелые — смотрите, целых DR14 против DR8 на таком же треке компакт-диска!
Забавно, что если отфильтровать эквалайзером бас в такой фонограмме, то ее RMS еще больше снизится, а пики, в том числе и от виниловых щелчков, останутся практически на месте. Звучать все будет как из телефонного динамика, но измеренное данным плагином значение DR только увеличится! Иными словами, судить с помощью одного только Dynamic Range Meter — дело весьма приблизительное и ненадежное. Попробуем взглянуть на мастер по ту сторону добра и зла — с холодным собачьим носом звукоинженера.
На аналоговых студиях громкость издавна оценивали с помощью стрелочных VU-метров (Volume Units), представлявших собой пассивный элемент цепи, который в силу конструкции имел задержку около 300 мс. В дальнейшем, распространение получили более «совершенные» программные измерители пиков (Peak Program Meter) с очень быстрым откликом в несколько микросекунд. Тем не менее, индикатор со столь малым временем задержки совершенно не коррелирует со слуховыми ощущениями уровня сигнала.
О величине громкости мы судим не по кратковременным пикам, а по ее среднему значению. Удар барабана с более высоким пиковым уровнем покажется нам не таким громким, как протяженный аккорд с высоким среднеквадратичным значением. И в этом плане стрелочный VU с его механической инерцией и «слепотой» к очень коротким всплескам давал более наглядную картину интенсивности микса.
В текущий момент в цифровом аудио насыщенность сигнала определяется по его RMS. Для наиболее приближенной к слуховому восприятию оценки громкости, используется упомянутый в моих предыдущих материалах стандарт LKFS/LUFS. Вот на него и ориентируется AES, Минкомсвязь и другие службы в своих рекомендациях.
Какие бы формы не выплясывали графики, две грамзаписи с равными значениями LUFS прозвучат на слух с одинаковой громкостью. При подготовке фонограмм монтажер ориентируется главным образом на RMS или LUFS. И если какие-то пики при редактировании выходят за пределы цифровой шкалы, они без лишних сантиментов отрезаются лимитером либо другим инструментом. Но как же оценивать динамический диапазон этого трека, и в каком месте?
Существует два метода. Dynamic Range (DR), который мы рассмотрели выше, по сути, является пик-фактором, взвешивающим отношение всех пиков к среднеквадратичной громкости RMS. Но не забывайте о сильной зависимости DR от басовой составляющей и слабом влиянии на слуховые ощущения единичных пиков. Поэтому в профессиональной сфере более практичным считается параметр Loudness Range (LRA), который учитывает лишь долговременные разбросы громкости, исключая из подсчета короткие всплески (5% самых громких и 10% самых тихих участков).
При этом, на мой взгляд, и LRA нельзя считать безошибочным инструментом оценки динамического диапазона. Формально заданные рамки замера попросту не в состоянии охватить художественное разнообразие того либо иного музыкального произведения. Например, в трек-листе одного альбома значение LRA окажется наивысшим у песни с очень длинным вступлением (это может быть и вступительное слово). А если тихий участок чуть обрезать, тогда и цифры LRA могут существенно снизиться. В то время как речь идет об одной и той же аранжировке.
Так или иначе, но получается, что измеренный по LRA-методике диапазон виниловых рипов и компакт-дисков одного и того же альбома примерно сопоставим по баллам LU. Разница слухового восприятия двух носителей будет заключаться, главным образом, в громкости LUFS. При сравнении пары миксов именно LUFS следует приводить к единому значению в первую очередь. А потом уже смотреть и слушать все остальное. Ну это если вы не хотите потонуть в эмпириях и метафизике, и желаете обнаружить подлинную разницу эквализации или других изменений в исследуемых образцах.
Далее по замерам LRA также выходит, что ранний материал 80-х той же Мадонны не так уж и «динамичен» — всего 4-5LU. В то время как на последнем альбоме «Madame X» отдельные треки спокойно переваливают за 10LU, да и субъективно на слух долбят куда более внушительно, чем старый материал. Но как же так? Вот же графики, «кирпичи» — смотрите, что творится в современном мастеринге. А что там творится? Уверяю вас, в современных студиях весь этот клиппированный ад отлично качает. Ко всеобщей радости создателей. Сами попробуйте послушать современные миксы на профессиональных АС высокого класса.
В моем случае это были несколько активных мониторов Neumann, которые ведут свою родословную от Klein + Hummel, с некоторых пор вошедших в состав самого знаменитого микрофонного бренда. Эти и подобные им по классу профессиональные громкоговорители выполнены максимально линейными, с минимумом искажений на высоких уровнях. Никаких соплей: что пришло, то с мембраны и ушло.
И вот альбомы нулевых Мадонны, которую мы все дружно ругали, отыграли на Neumann просто шикарно. Ну, может быть, со времен «Music» богатство аранжировок побледнело. Зато бас стабильно чертился резцом, а не выглядел комками энергии различной плотности, как это обычно бывает на домашнем Hi-Fi. Вокал певицы и клавишные воспринимались, как будто подключенные напрямую здесь и сейчас — к пульту и колонке. Последний раз подобное по откровенности впечатление у меня было от концерта Kraftwerk в Лужниках, где при сумасшедшем звуковом давлении сохранялась кристальная чистота аудиополотна. Ни один бумажный лопух, никакой винтаж не в состоянии обеспечить подобного.
Собственно, теперь понятно, как слушают поп/рок-продюссеры свои новые проекты и ремастеры. Нравится вам или нет, но на своей технике команда остается довольной результатом! Эти люди укладывают мультитрек, как рельсы, в четкую по фазе стереодорожку. Все прослушивается на дорогих мониторах с экстремально низкими искажениями, которые невозможно смутить самым агрессивным и злым по громкости миксом. Это была первая группа.
Вторая группа (основная масса слушателей) получает от первой максимально энергичные и громкие записи для своих Bluetooth-пердушек. При этом бытовые аудиоустройства могут хоть орать, хоть рыгать и захлебываться содеянным. Никого из слушателей это не расстроит, поскольку любые искажения для данной аудитории не влияют на чувство «узнавания своего» исполнителя.
Зато всю горечь «узнавания искажений» вкусит третья немногочисленная группа со своими АС, c нежностью настроенными под любимую пластинку основателя компании. Судьба этих колонок — быть разорванными в клочья бас-перфоратором и свистом соловьев-разбойников жестокого мастеринга. Будут литься слезы, и сжиматься немолодые кулаки. Третьи лишние на чужом празднике жизни. Горе побежденным.
